Это моя зона ответственности. Работа, брат, а проблемы — чьи? Общие? Хотелось плюнуть на все и уйти. Не знаю куда. Куда глаза глядят. Но идти мне было некуда.

 Ехать к родителям? Ну уж нет! Мама вначале обрадуется, но потом пристанет с расспросами, сразу сообразив, что раз я одна, то мы с Матвеем в ссоре. Отец ничего спрашивать не станет. Будет молча смотреть на меня, а затем разразится тирадой о том, как нужно заботиться о муже. Не забудет и упомянуть, что удел всех женщин терпеть и молчать. 

Я мотнула головой, желая выбросить неприглядную картинку из своих мыслей.

Вера была бы мне рада, но на носу Новый год и мне совсем не хочется мешать ее семье. Да и впутывать подругу в свои проблемы не стоит. У нее своих вагон и маленькая тележка. На фоне Вериной ситуации моя не выглядела так уж паршиво. До чего дожила, успокаиваю себя тем, что могло быть все еще хуже? 

Я присела на край ванны и посмотрела на обручальное кольцо.

Кто сказал, что брак — это легко?

Несколько лет назад, когда я еще была максималисткой, то без заминки сняла бы золотой ободок с пальца и ушла, громко хлопнув дверью.

Все или ничего! Зачем мне такой мужчина?!

Сейчас же я не спешила сжигать мосты. Да, Матвей виноват, он меня обидел. Меня не устраивает такое положение дел, но все ведь можно исправить.

Только если захотеть… обоим.

Я переоделась в домашнюю одежду и пошла готовить поздний обед. Матвей играл с Ваней в зале и у меня было время побыть наедине со своими мыслями.

Лучше бы не было. Я то мысленно обзывала мужа, то вспоминала хорошие моменты нашей семейной жизни, то порывалась все бросить, то строила планы, как все исправит. В итоге от выжатого лимона, я мало чем отличалась. 

Я уже не знала чего хочу и что мне делать. Не то, чтобы до этого у меня имелся хоть какой-то дельный план, но сейчас, когда Матвей зашел на кухню я и вовсе двух слов связать не могла.

–  Кать, –   я чувствовала, что Матвей стоит у меня за спиной, совсем рядом, но не прикасается.

 –  Я вспылил. Ты права, я должен был сказать, что возобновляю исследование и первое время буду сам их финансировать. 

Муж вздохнул, и его пальцы оказались у меня на шеи. Он медленно провел ими, отодвигая в сторону волосы, освобождая место для поцелуя. Толпы мурашек пробежали по коже. Я словно оголенный нерв чувствовала каждое прикосновение, дыхание, которое щекотало ухо. Мне хотелось почувствовать его губы на своем теле, ощутить, как родные руки прижимают к себе обнимая. Я безумно скучала все это время по ним, по нашей близости. Мне это было сейчас так нужно…

–   Я не сказал, потому что не хотел, чтобы ты знала о моих промахах. Если бы финансирование не открыли, я бы вновь отложил диссертацию. 

Матвей повернул меня к себе и, заглянув в глаза, признался:

–   Мне важно, чтобы ты мной гордилась, а не жалела. 

–   Мужская гордость. –   усмехнулась я.

–   Похоже на то… Прости.

Он потянулся ко мне за поцелуем, но моя ладонь остановила его, упершись в грудь:

 – Матвей, мы ведь семья,  это не только когда, все хорошо. Скорее даже наоборот. Я хочу тебя поддерживать, быть рядом в любой ситуации. Жалеть мужа и испытывать к нему жалость — это разное. 

– Я такой идиот. Ты права, как всегда, котенок. Можно я тебя поцелую? Еще немного и я сойду с ума без твоих губ.

Не знаю, кто из нас двоих скучал сильнее он или я, но про обед мы забыли. Мясо осталось лежать на разделочной доске, вода почти выкипела в кастрюле, а вот овощи рассыпались по столу, и некоторые даже укатились на пол. 

Но черт возьми, это было чудесно! Да, секс на кухни не решил наши разногласия и не отменил мою обиду на мужа, но разрядка пришлась как нельзя кстати.