– Я вчера разговаривала с Митей. Ваня у нас поживет еще пять дней. У меня сегодня и завтра последние учебные дни, а затем начнутся зимние каникулы. Значит эти два дня ты с Ваней, а я на работе. В деканат я позвонила, всех предупредила, что ты заболел.

Я заскрежетал зубами, чтобы не высказаться вслух. У меня, между прочим, сегодня тоже рабочие дни – принимаю у всех студентов “хвосты” для допуска к экзаменам или зачетам. 

– Что-то не нравится? Недоволен? Есть возражения? – Катя заломила бровь и спокойно отпила несколько глотков кофе.

В ее темных глазах черти танцевали ламбаду, жонглируя факелами. Это был вызов! И месть! Я улыбнулся в ответ и лениво потянулся за яблоком, которое лежало за ее спиной.

Моя рука находилось всего в нескольких сантиметрах от ее талии, а наши взгляды встретились.

– Нет, ты права. К тому же, куда мне с фингалом под глазом в универ идти?

Катя тут же смутилась и опустила взгляд, теряя всю свою стервозность. Как же мне хотелось схватить ее, притянуть к себе и зацеловать! Моя девочка…

– Заслужил! 

Жена гордо вскинула подбородок и отошла к раковине. Она вылила остатки кофе в нее и быстро сполоснула посуду.

– Еда в холодильнике, Ваню я покормила полчаса назад. На столе список необходимого. Я когда вернусь домой, тебе нужно будет поехать и забрать вещи Вани или купить новые.

– Хорошо. 

Я подошел к жене, но не решился обнять. Не уверен, что сейчас она позволит мне подобную вольность.

– Нам нужно поговорить. Спокойно, без …

– Я пока не могу без эмоций, Матвей! Ты меня очень сильно обидел. Я вообще не знаю, как мы теперь будем жить и будем ли.

– Что? В смысле? Катя…

Жена выскользнула из рук и поспешила в коридор.

А я побрел за ней:

– Кать, ты, что, сейчас серьезно? Ты, что, разводиться со мной собралась?

Жена застегнула сапожки и поднялась:

– Возможно. А ты что думал, Зеленцов, я проглочу полгода твоего предательства, радуясь, что ты ребенка на стороне не сделал?

– Кать, я тебя люблю и это все просто одно большое недоразумение.

– Нет, Матвей, это я, видимо, для тебя какое-то недоразумение, раз ты не отнесся ко мне, как муж к жене. Я не знаю и знать не хочу твои обстоятельства. Я вижу результат. И он таков: ты забил на меня, задвинул в Тьмутаракань и занимался проблемами своей студентки и брата. Они были твоей семьей последние полгода, а не я. Вот и все.

Катя схватила с вешалки пуховик и быстро его надела, я даже опомниться не успел, как она уже намотала на шею шарф и взяла сумку с перчатками. 

– Да нет же…

Но слушать меня уже никто не стал, дверь захлопнулась перед самым носом.

– Твою ж…

Тихо выругался я, переваривая услышанное от жены. Она, конечно, права, но и не права. Просто наш долбанный мир – это не черное и белое, а куча оттенков и цветов. 

Когда я согласился помочь Верещагиной с квартирой, то думал, что как только поговорю с Митей, они сами разберутся и я там уже не буду нужен. Кто же знал, что все так запутается? 

Я вернулся в кухню и посмотрел на Ваню. Малыш увлеченно грыз прорезыватель для зубов и пускал слюни на полотенце, которое Катя надела на манер слюнявчика. Парень был увлечен делом и спокоен.

– Говорят, ты уже поел, а я вот еще нет.

Я подошел к шкафчику и достал тарелку, отметив, что нескольких тарелок на месте нет. Наверно, они в холодильнике. Но и там их не нашлось. Я достал салат и кастрюлю с отбивными, осмотрел внимательно все полки.

Катя очень любила этот сервиз и всегда бережно к нему относилась. У меня засосало под ложечкой, и я, как полоумный олень, принялся носиться по кухне, ища посуду.