Макс поворачивает голову ко мне, и в его глазах… ничего. Там нет ничего. Девушка извивается на его коленях, покрывая поцелуями шею моего парня, а он смотрит на меня пустым и безучастным взглядом.

– Как ты мог? – только и могу выдавить из себя, задыхаясь от боли.

Браслет, что я держала в руке, выскальзывает из ослабевших пальцев, я разворачиваюсь и выбегаю из комнаты, из квартиры, подъезда. Я просто бегу, слёзы застилают глаза, а я не могу дышать, но упрямо двигаюсь, понимая, что если сейчас остановлюсь, я умру. Меня просто сметёт боль, раздирающая душу и сердце. Добегаю до парка, взгляд падает на ту самую скамейку, где я когда-то плакала, и подошёл тот, кто стал смыслом моей жизни.

Ноги подкашиваются, и я просто падаю на газон парка, закрываю руками лицо и начинаю выть. Всё, что у меня было в этой жизни, всё, что составляло её смысл, рухнуло в один миг.

Я слышу свой крик, словно моё сердце протнкули острым ножом, и эта боль распространяется по всему телу, кровь застывает, превратившись в ледяной пепел. Господи, как же это больно! Это невыносимо! Царапаю ногтями грудь – вынуть сердце, выбросить, чтобы унять эту адскую боль!

Я уже не понимаю, где я, сколько сейчас времени, перед глазами стоит картинка из комнаты Макса. Подходят какие-то люди, что-то говорят, но я просто рыдаю, раскачиваясь из стороны в сторону, хороня свою любовь и себя вместе с ней. Сердце раздирает в клочья, и всё, чем я была, ошмётками падает на газон этого парка. Всё закончилось там же, где и началось. Круг замкнулся.

21. Глава 20

Макс.

Спускаюсь на первый этаж в полном раздрае, раздавленным и потерянным. Прислоняюсь к стене, закрывая глаза. Какой-то невероятный триллер, а не жизнь. Сначала Вера, теперь Игорь, какой затрещины ещё ждать от судьбы?

– Макс, – слышу знакомый голос и открываю глаза.

Алекс подходит и обнимает, Аня мнётся рядом, потупив взгляд.

– Как ты? Узнал что-то об Игоре? – Алекс внимательно смотрит, а у меня ком в горле, мешающий говорить. Расклеился как девчонка.

– Был у него, – провожу рукой по лицу, стараясь собраться с мыслями. – В реанимации. Никаких прогнозов, – больше говорить не хочется, и друг понимает, сжимая моё плечо.

– Макс, если что-то нужно, только скажи, – у Ани глаза на мокром месте. Хорошая девочка, повезло другу, а ведь чуть не просрал, но вовремя всё исправил, в отличие от меня.

– Пока ничего, спасибо, – отвечаю, кивнув.

– Подробности аварии знаешь? – Алекс тянет меня в сторону, подальше от посторонних глаз.

– Нет, вообще ничего. Да и навряд ли врачи в курсе, – замолкаю, заметив, как какой-то мужик с папкой в руке пялится на меня как-то уж слишком открыто.

Он разговаривает с той же девушкой, что направила меня на нужный этаж. Кивает ей и направляется в нашу сторону.

– Максим Воронцов? – спрашивает, подходя к нам.

– Это я, – смотрю на него, нахмурившись.

– Капитан юстиции Михаил Филатов, – демонстрирует красную корочку, и я сразу напрягаюсь. Единственная мысль – что-то с Верой.

– По какому поводу? – Алекс меня опережает.

– Это я объясню непосредственно Воронцову, – с непроницаемым выражением лица отвечает Филатов. – Могу я с вами побеседовать? – обращается ко мне. – Наедине.

Киваю головой, мы отходим к стене напротив и, не сговариваясь, присаживаемся на стулья для посетителей.

– Максим, вы уже были у дяди? – открывает папку, достаёт блокнот и ручку, приготовившись записывать.

– Да, только от него, – отвечаю машинально. – Не понимаю, следователи теперь на каждую аварию выезжают? – скептически выгибаю брови.