– Ай, молодец, ай, умница! – выкрикнул молодой богатырь, выхватывая привешенный к седлу баллон, похожий на огнетушитель.

– Не знаешь, что это такое? – разворачиваясь к торчащей из воды змеиной морде, зловеще процедил Еруслан.

Змей вытянул шею, точно любопытствовал.

– Ничего, сейчас узнаешь! – чувствуя, как губы растягивает такая же змеиная усмешка, процедил богатырь и повернул вентиль.

Мелкая, как молотый перец, конопляная пыль ударила змею в нос. Все так же паскудно ухмыляясь, Еруслан отскочил в сторону. Что будет дальше, он знал – сейчас у гада глазенки закатятся, лапки подогнутся, и всей тушей змей рухнет в прибой, вытянув шею чуть не до самых прибрежных скал. Когда ребята прискачут, все закончится. Он словно наяву слышал поздравляющие возгласы, чувствовал, как его хлопают по плечам, видел смущенные морды охранников с противоположной стороны и их шефа, плюющегося огнем, как... в общем, как ему и положено! А что вы хотели, ребята, проморгать нелегала – это вам не горох лущить! Зато ему, Еруслану, дадут отпуск – на неделю... Прикинуть, где он проведет его, Змиуланыч не успел.

Змей затряс окутанной конопляной пылью башкой, громко чихнул – порыв ветра вздыбил Еруслану волосы – и гневно зашипел. Падать он и не думал. Наоборот, шагнул вперед – спинной гребень вспорол стальную ленту реки, громадные крылья распахнулись, выплеснув на берег потоки воды.

– Ничего себе! – яростно выдохнул молодой богатырь – и рванул с седла Котофеича «пистолет», вроде тех, что на заправках бензин в бак подают.

– Бац! Бац! Бац! – вылетевшие из раструба плевки вязкой смолы впечатались в серо-стальную чешуйчатую шкуру, растекаясь уродливыми темными пятнами.

Змей даже не заревел – завизжал! Так вопят девчонки, когда вильнувшая машина обрушивает им на белую юбку фонтаны грязной воды из лужи! Желтые глаза налились багровой яростью. Стремительно, и впрямь как атакующая змея, вытянул шею, припав к песку пляжа, громадная башка на мгновение зависла у самого лица Еруслана. Между широких, как кухонные ножи, оскаленных зубов с треском проскочил электрический разряд.

Кованные сталью копыта ударили змея по чешуйчатой башке, заставив его икнуть и судорожно подавиться готовой молнией. Ерусланов конь вернулся. Жеребцу было стыдно, и он бил и бил копытами по змеиной голове, переливая стыд в ярость. Змеева шея изогнулась, как плеть, хлестнуло перепончатое крыло – Ерусланов конь отлетел в сторону, забился на песке, судорожно дергая тонкими ногами.

Змей медленно развернул голову к хозяину. Еруслан отчаянно вскинул «пистолет» на изготовку – очередь смоляных струй врезалась змею в морду, раскрашивая его темными пятнами и полосами, как идущего в бой спецназовца.

– Кха-ш-ш! – целый и невредимый, только еще более злой змей вздыбился над богатырем, и жалящая молния метнулась в лицо...

– Мря-я-я!

Голова змея дернулась, и молния ударила у ног Еруслана. Чешуйчатая шея качалась из стороны в сторону – вцепившись когтями в чешую, на голове змея тяжелой тушкой болтался Котофеич. Яростно работающие задние лапы норовили добраться до глаз рептилии.

– Кха-ш-ш! – шея змея изогнулась назад, едва не коснувшись затылком спинного гребня.

Кот на мгновение завис в воздухе, отчаянно скребя лапами по скользкой чешуе, и рухнул в реку.

– М-я! – сильный удар о поверхность воды вышиб из него дух, его будто шибануло об асфальт – и кот камнем пошел на дно.

Змей метнул следом длинную искристую молнию – вода вокруг канувшего в глубину кота вскипела.

– Котофеич! – налетевший сбоку Еруслан рубанул змея мечом. Острейшая, как волос, заточенная сталь отскочила от чешуйчатой брони. Еруслан прыгнул в сторону, уворачиваясь от выплюнутого змеем электрического разряда, заметался, заставляя противника вертеть головой... Проскочил под тяжелой челюстью чудовища, прорываясь вплотную к мягкому подбрюшью...