Вчетвером, нам таки удалось сдвинуть достаточно тяжелое тело с места.

Думать было некогда, потому мы просто вывалили мужика в снег.

– Юль, Лен, тащите его в сторону, живее. Вот к той сосне, если что укроетесь за ней!

Сейчас я одна была внутри, и это ой как подстегивало к действиям: не понятно, сколько у нас времени, не ясно, взорвется ли эта махина, как показывают в киношках, или все это байки, и можно не спешить.

Важно лишь то, что очень хочется оказаться как можно дальше от этой шипящей жестянки, вот только надо кое-что захватить.

– А ты?! – Ленка крикнула с улицы, с трудом подхватывая пилота за рукав толстой куртки.

– Надо попытаться что-то вытащить!

– Дура, вылезай оттуда! Кому сказала! – это уже кричала Ольга, стуча по металлической раме.

Мозг лихорадочно перескакивал с одной мысли на другую, обдумать которые, не было времени.

– Оль, лови, что буду кидать и тащи к сосне!

Какие-то рюкзаки, огромные тюки, потом чехлы с бордами и лыжами, сумки с ботинками, все, до чего могла дотянуться, и хватало сил поднять, летело в некогда белый нетронутый снег. Сейчас же на нем отчетливо виделись следы крови, и много отпечатков наших туристических ботинок. Нащупав под сиденьем топорик, только и смогла, что вытащить его оттуда, когда послушался резкий хлопок. Сильный, и устрашающий.

– Вылезай!

Крик сестры заставил в секунду выскочить наружу, сжимая заветное оружие в замерзших пальцах. И в голове только одна мысль: выпущу, улетит в снег, и потом не найдем.

Удалось сделать всего несколько шагов в сторону, как за спиной что-то еще раз хлопнуло и на этот раз реально взорвалось. Да так громко, что уши тут же перестали различать звуки, только звон. От страха просто повалилась вперед, закрыв голову руками. Топорик все же выскользнул, может и хорошо, иначе оказался бы в моем черепе. Чувствуя лицом холодный мокрый снег и слыша только этот сводящий с ума звон, на секунду вдруг увидела лицо Родиона. Искаженное гримасой боли или ужаса, не поняла, но точно отчетливо его увидела. Где? Не понятно, то ли в голове, то ли реальности. По спине прошла волна жара, на миг появился страх, не вспыхнула ли следом и куртка.

Через секунду картинка пропала, зато меня начал кто-то тормошить, пытаясь перевернуть на спину. Именно тогда поняла, что не дышу и почти задыхаюсь от недостатка кислорода.

Перекатившись на спину, открыла глаза и уставилась на величественные сосны и небо над ними. Тут же нарисовалась Ольга. Она что-то говорила, губы двигались, но звук не шел. Она же помогла сесть, потом подскочили девчонки.

Глаза слезились от черного дыма, который столбом поднимался от нашего вертолета, превратившегося в минуту в горку обломков и искореженного металла.

Вот это жесть! Настоящая жесть!

Снег на несколько метров посерел от сажи, и как-то даже просел.

Мотая головой, попыталась продуть уши, как делают дайверы. Помнится, когда-то давно меня этому учили, когда ныряла, и в самолете это очень помогало. Сработало! Кроме ужасного звона, вызывающего приступ паники, а вдруг оглохла навсегда, появились звуки.

Вот передняя дверь отломилась от кабины и с диким скрежетом свалилась в снег. Вот Ольга все еще что-то кричит, осталось только разобрать слова:

– Дура! Ты почему не выпрыгнула раньше?! Блин, думала, уже придется твою башку снимать с какой-нибудь елки!

Отлично! Начинаю слышать!

– Мне надо было… топорик! Где топорик?!

– Тут, Олесь, тут он. – Юлька порылась в снегу и достала наше сокровище.

В данной ситуации, это действительно было сокровищем, так как единственное оружие.