«Не подходи!»

Он сделал новую попытку подняться.

– Ну, перестань, это глупо! Что такого, если я тебе чуть-чуть помогу! У меня, правда, нет сил, тащить тебя на улицу.

Взяв его за бока, я рывком подняла массивное тело, кое-как поставив его на задние ноги, ногой при этом подсунув таз.

– Я не смогу тебя так долго держать. – Кажется, даже пот выступил от натуги на лбу.

Благо, Лерой больше не протестовал.

Опуская его назад на постилку, чуть не рухнула на него сверху.

– Прости.

«Не задавишь, не бойся» – хмыкнул он.

Я улыбнулась, плюхнувшись на пол рядом с ним. Майка пижамы задралась, пришлось поправить на ходу. Голые ноги холодил паркет, но надевать халат не было нужды, итак взмокла от усилий.

– Тебе больно? Как лапы?

Пес опустил лохматую голову на гладкий пол, и посмотрела на меня.

«Тебе, что больше делать нечего?»

Пришлось вздохнуть и покачать головой. Не выйдет, не стану злиться на него даже за эти резкие слова. Понятно, что это говорила его гордость, но никак не сам Лерой.

– Представь себе, у меня выходной. Так что могу полностью посвятить день заботам о тебе.

Громкий рык заставил меня подскочить на месте.

«Вера! Если б я только знал, какая ты прилипала, ни за что бы с тобой не поехал!»

Недовольный голос почти завыл, причиняя боль голове, начало казаться, она вот-вот лопнет.

– Куда б ты делся! – бросила я, протягивая руки к псу. Обхватив его голову руками, повернула к себе и посмотрела в чернеющие глаза. – Так, Лерой, давай обсудим это раз и навсегда! Я уже поняла, что тебе не нравится мое общество, и ты бы с большей радостью замерзал на снегу! Но что поделаешь, совесть не позволяет тебя бросить умирать! Поэтому чем скорее ты смиришься с моей помощью, тем проще нам будет жить. Перестань хамить, скрывая за этой неуемной злостью жалость к себе! Как только твои лапы заживут, если это вообще случится, и ты сможешь ходить, я не стану тебя удерживать. Ты волен идти на все четыре стороны, можешь искать новый грузовик, поезд, или что там еще! Только будь любезен, сделай это так, чтобы я не видела! А пока не желаю слышать мысли о самоубийстве! Мне ты нужен живой, понял ты меня!

Гневная тирада удивила меня саму.

Ни разу не запнувшись, я отчитала Лерой так, что самой стало неудобно. Но ведь все сказанное, было правдой.

«Ладно!»

– Вот и отлично. Так как твои лапы?

Лерой театрально застонал, но ответил. На этот раз без злости, скорее смирившись со своим поражением.

«Я их по-прежнему не чувствую»

– Болит?

«Очень»

Одно слово он произнес так, что я почти физически почувствовала эту раздирающую боль.

Как же ему помочь, а впрочем…..

– Я сейчас.

Вылив и вымыв таз, спустилась вниз.

– Бррр, какая холодища!

На первом этаже было всегда заметно холоднее, так, наверное, во всех домах зимой. Пожалела, что не переоделась или не накинула халат. Босиком прошлепав на кухню, и быстро нашла все, что нужно.

Лерой в прежней позе лежал на полу, с интересом наблюдая, как я расставляю перед ним миски.

– Для начала поешь, а потом таблетки.

«Ты сама еще не завтракала»

Напомнил он мне миролюбиво.

Это приятно, почти дружеский тон вызвал у меня теплую улыбку.

– Я еще даже не умывалась. Но это может и подождать.

Отмахнувшись от своего не особенно приглядного отражения в зеркале, я продолжила важное занятие: превращение колбасы докторской в любительскую, втыкая с кусок таблетки «Баралгина».

Довольная собой, даже не заметила, что Лерой во всю надо мной потешается.

«Вера, ну ты как ребенок! Что ты делаешь?»

Голос приобрел бархатные нотки, когда засмеялся.

– Подумала, что так будет проще.