Я негромко хмыкнула.

Интересно, а такое вообще возможно, сбежать от высшего? Уточнять не стала, не до того сейчас было. Куда важнее было понять, какую лазейку нашёл для меня полицейский.

— Поверь, тебя будут искать. И, как уже говорил, по метке легко обнаружат.

— Есть ли способ от неё избавиться? — спросила с надеждой. Сейчас, узнав о волшебных свойствах клейма, чувствовала, как оно жжёт мне кожу. Рука сама потянулась к тому месту, где под тонкой тканью сорочки скрывался роковой знак.

Бастиан, помедлив, кивнул:

— Есть. Но, боюсь, он тебе не понравится. — С этими словами высший потянулся к оставленному на столике свёртку и разорвал бумагу. Отставил в сторону какой-то пузатый флакончик с мутновато-лиловой жидкостью и взял в руки стеклянный сосуд с тонким горлышком. В нём была заточена… невероятной красоты бабочка.

Никогда прежде мне не доводилось видеть ничего прекраснее! Её золотистые крылья были расписаны тёмными витиеватыми узорами, бархатистую головку и грудь, казалось, покрывала бриллиантовая россыпь. Вот бабочка вспорхнула, но не способная вырваться на волю, снова опустилась на дно своей «клетки». Резко хлопнула крыльями, и её окутала лёгкая сизая дымка.

А когда та рассеялась, от сказочного создания не осталось и следа. Я увидела свернувшуюся клубком змейку с янтарными глазами и изумрудной чешуёй. Приподняв голову, пресмыкающееся угрожающе зашипело, глядя на меня. За каких-то пару минут диковинное существо успело поменять свой облик несколько раз. Скинув личину змеи, превратилось в чёрного паука — не самое, должна заметить, удачное из его обличий, — чтобы потом снова стать нежной бабочкой, на сей раз с прозрачными крыльями, покрытыми серебристой пыльцой.

— Это андромела — одно из самых необычных созданий, когда-либо рождавшихся на Эльмандине, — пояснил высший, ставя сосуд с бабочкой — хотя нет, уже снова со змеёй — обратно на столик. — Редкое, прекрасное и очень опасное существо. Это твой билет в новую жизнь. Но… — Бастиан помедлил и с явной неохотой закончил: — Но может статься, что ты не выдержишь превращения, и яд андромелы тебя убьёт.

— Превращения? — тихо переспросила я, с опаской косясь на «хамелеона» в банке, вновь надумавшего стать пауком.

— Метка не исчезнет с твоего тела. Никаким чарам не под силу её свести. Но на новом девственном теле от неё не останется и следа. Благодаря укусу андромелы ты, можно сказать, родишься заново.

Укусу? Ядовитой твари?

Я судорожно сглотнула и отвернулась от чёртового создания. Всерьёз думает, что я позволю этой дряни себя укусить?!

А маг тем временем, то ли не догадываясь, какие мысли роились у меня в голове, то ли ему на мои переживания было попросту наплевать, продолжал свой невозмутимый инструктаж:

— Ты должна понимать: прежней тебя не станет. Изменится всё: черты лица, цвет глаз, фигура… Даже голос станет другим. Но это и хорошо. Никто и никогда не заподозрит в тебе беглую рабыню. Преступницу. Ты сможешь начать всё заново. Новая жизнь, новая ты. Осталось лишь определиться, готова ли ты к таким переменам.

Определиться? Да у меня сейчас крыша поедет! Как можно в таком состоянии вообще о чём-то думать и что-то решать?!

— И что, — с трудом выдавила из себя, — всё это способно сделать какое-то… насекомое? — Хотя в данной своей ипостаси чудо-создание насекомым уже не являлось.

Бастиан кивнул:

— Яд андромелы вызывает трансформацию. Когда процесс превращения завершится, миссис Поррин даст тебе противоядие, — указал он на пузырёк с зельем. Поджав губы, спешно продолжил: — Случается, правда, что противоядие не действует. И тогда…