Аптекарь почтительно поприветствовал дознавателя и предложил тому свои услуги.

— Меня интересует настойка келлады. И андромела. Желательно не старше трёх лет.

Пожилой аптекарь не сумел скрыть удивления, но сказать ничего не сказал. Нечасто к нему обращались за тем, чтобы купить самое ядовитое существо из всех, что когда-либо водились в природе. Право на покупку андромелы имели только высшие. Да и то не всякий маг мог позволить себе потратить на неё целое состояние. Тем более рискнуть ею воспользоваться.

— Вы ведь понимаете, андромела может быть очень опасна, — исподлобья глянув на покупателя, на всякий случай решил предупредить дознавателя маг. — Настойка келлады не всегда оказывается действенна. Возможен и летальный исход.

— Благодарю за предупреждение, но я знаю, что делаю, — вежливо ответил Мар и, пока хозяин аптеки искал противоядие, при этом что-то неразборчиво бормоча себе под нос, выписал ему чек.

Настойка обнаружилась на самой верхней полке — лиловая жидкость с мутноватым осадком на дне. Бережно стерев с пузырька пыль, аптекарь снова стрельнул в покупателя подозрительным взглядом и удалился, чтобы спустя несколько минут вернуться вновь.

В руках у старика было то, что могло подарить пришлой новую жизнь.

Или же навсегда её уничтожить.

8. Глава 8

Не знаю, сколько времени прошло после разговора с полицейским. Несколько минут, час. Или, быть может, целая вечность… Казалось, я навсегда утратила связь с реальностью. Сидела в затхлой, холодной клетушке, словно в вакууме. Глаза по-прежнему заволакивала мутноватая дымка, не слышно было ни малейшего шороха, ни звука.

Думать не хотелось. О чём-то переживать, страшиться грядущего тоже. Я чувствовала себя хрупкой статуэткой, разлетевшейся на множество осколков, которые уже было невозможно собрать и склеить.

Даже тот молодой констебль, почему-то проявивший интерес к моей судьбе, едва ли мог изменить её к лучшему. Ну что он сделает? Действительно станет искать убийцу? Ради меня? Вряд ли. Возможно, ради торжества справедливости. Ведь сейчас на моём месте должна была находиться Истер. Вот только сомнительно, что актриса станет дожидаться появления полиции. Поди её уже давно и след простыл.

Я была не прочь прятаться в скорлупе апатии хоть до Второго пришествия. Уж лучше так, чем изнемогать от ужаса. Но и состояние безразличия, единственное, что помогало не сойти с ума в этом безумном кошмаре, постепенно сходило на нет. В душу незаметно прокрался страх и принялся терзать меня, создавая в сознании жуткие картины расправы над несчастной пришлой.

Как ни странно, вместе со страхом вернулось и желание жить. Сейчас я готова была ухватиться и за соломинку, лишь бы продлить своё никчёмное существование. Зачем — и сама не знала. Но заканчивать вот так, на какой-нибудь плахе или виселице, с клеймом убийцы, совершенно не хотелось.

Больше всего на свете боялась услышать, как заскрежещет засов, и за мной придут, чтобы сопроводить к месту казни.

И когда снаружи действительно раздался звук отпираемой двери, послышались голоса, я встрепенулась, сжалась в комок, мечтая раствориться в замшелой кладке, трусливо зажмурилась. А распахнув глаза, увидела всё того же громилу-полицейского. Сердце ёкнуло и рухнуло куда-то вниз. Чтобы в следующий момент взволнованно забиться — потеснив полицейского, в камеру вошёл Бастиан.

Бастиан… Не знаю, сколько раз мысленно, а может, вслух повторила я это имя. Словно молитву Всевышнему. Где-то глубоко внутри ещё теплилась надежда, что этому мужчине удастся вытащить меня из кромешного ада, в котором я пребывала.