Из задней двери дома вывалился низкий лохматый коренастый мужичок в фиолетовом сюртуке, расшитом золотом и серебром. Сидел этот сюртук на нём плохо – как на корове седло. Мужичок закинул на плечо небольшую кожаную сумку и припустил по огородам, перепрыгнув через забор как молодой сайгак. Выругавшись, я бросился за ним – честно говоря, не ожидал от него такой прыти. Но в любом случае Филимонов далеко не убежал, я догнал его на помидорных грядках третьего огорода и повалил прямо в грязь.

– Добрый день, – поздоровался я и оскалился, отчего Филимонов вздрогнул и зажмурился. – Хотел бы уточнить, по какому праву вы заставляете моих вассалов платить за проезд по единственной дороге, которая худо-бедно соединяет их с цивилизацией? Или вы забыли, что единственную дорогу запрещено делать платной?

– Нет. Да. Наверное, – выпалил Филимонов, и его лицо скривилось, словно он собирался вот-вот разрыдаться. – Вы меня посадите в тюрьму?

– Зависит от того, насколько ты будешь мне полезен, – я поднялся и отряхнул штаны. Иллюзия красивого костюмчика слетела, теперь за аристократа меня было сложно принять, даже издалека и сослепу. Но Филимонов отчего-то не сомневался в моём происхождении и продолжал дрожать от страха. – Если ты будешь со мной сотрудничать, то я никому не расскажу о беспределе, который ты тут устроил. А, ну и ещё ты вернёшь все деньги, что содрал с Северных Гребешков. Надеюсь, хоть бухгалтерию ты ведёшь? Или на налоговую у тебя тоже аллергия?

– Веду, веду, – протараторил Филимонов и ногтём щёлкнул по переднему верхнему клыку. – Всё отдам! Вот вам зуб!

Я кивнул на его дом:

– Не хочу стоять на жаре.

***

Южные Гребешки, дом Филимонова, час спустя.

Филимонов устроился в кровати, обложившись подушками и одеялами, и, потянувшись, взял с тумбочки чашку с горячим ромашковым чаем. Сделал судорожный глоток, тяжело вздохнул и оттянул воротник рубашки. Ужас, который он испытал услышав фамилию “Ломоносов”, не передать словами! Дело в том, что Филимонов был азартным человеком и обожал делать ставки, его любимым видом спорта были бои на Аренах. Конечно, он не пропустил выступление первого аристократа, который осмелился выйти на Арену. В тот день Филимонов как раз был в Москве и успел купить последний билет в первый ряд.

Обычно бои длились не меньше десяти минут, противники мутузили друг друга или осыпали магическими атаками. Их подбирали так, чтобы они были примерно равны по силе и бой точно не закончился сразу. Сражения, в которых сходились бойцы из первой десятки и, например, из девятой, были большой редкостью и делались скорее для развлечения, потому что все заранее понимали, кто станет победителем.

Филимонов сделал ещё один глоток ромашкового чая и прошептал:

– Я выжил, я выжил.

Тогда против Ломоносова выставили номер пятьдесят шесть – невероятно сильного бойца, если говорить о сражениях без магии. Филимонов не раз ставил на пятьдесят шестого и всегда выигрывал. Но в тот день… Всего лишь за одну секунду Ломоносов победил пятьдесят шестого – парой быстрых движений! Невероятно! Страшно представить, какой силой обладал этот парень! Поэтому Филимонова едва не долбанул инфаркт, когда он услышал, КТО стоит за дверью. Ломоносов стал покровителем деревни, которую облапошил он, Филимонов! Ему не жить!

Но всё обошлось. Ломоносов пощадил его, только велел отдать все деньги, которые Филимонов содрал с Северных Гребешков, и в качестве моральной компенсации купить трактор и комбайн.

ГЛАВА 7

Ипатово, районный центр Гребешковского района, главная больница, три часа дня.