Потом я достал из Хранилища всю мою команду – сначала врача, затем утопленников. Врачу объяснил ситуацию, и вдвоём мы принялись за работу. От врача, с его сломанной рукой и помятыми рёбрами, реальной помощи было немного, но советы его были в тему. Под его руководством я откачал всех утопленников, кроме одного. Самому врачу я лубок сделал и руку на косынку подвесил. После чего достал и остальных членов команды. Последовало объяснение. Кратко растолковал, кто я и как мы тут оказались. Все свои возможности я раскрывать не стал, рассказал только о наличии Хранилища, но без подробностей о том, что внутри.

Марина от меня шарахалась, не подходила. Я не сразу понял, но, видимо, мой новый облик вызывал у неё антипатию. А чуть позже из беседы моряков узнал, что в новом теле я очень похож на прежнего капитана моей субмарины, того временного, капитан-лейтенанта, который приставал к Марине. Изучив себя в зеркальце, пришёл к выводу: действительно похож, только моложе лет на десять. Но, видимо, у Марины сработали ассоциации, что-то у неё щёлкнуло – и всё, пропасть между нами.

В общем, ситуацию члены команды вроде как приняли, но мои планы помогать России и незаметно бить британцев на море, став этаким «Летучим голландцем», штурману сильно не понравились. Мой штурман начал готовить бунт, и у него нашлись единомышленники. А мне держать всё в руках и быть в курсе дел без Взора оказалось затруднительно, и вот час назад неожиданно для меня было собрано совещание, на которое меня тоже пригласили.

На этом совещании было выдвинуто предложение помочь товарищам из революционных ячеек, своим, найти товарищей Сталина и Ленина. Руки в поддержку этого предложения подняли почти все, даже раненые и пострадавшие. Ну, я со злости и велел им всем катиться на все четыре стороны, чтоб глаза мои их больше не видели. Двое из команды были не ходячие, но носилки у нас для них были готовы. И вот бывшая моя команда собралась и ушла.

С немцами было проще. Я достал их, пока мои бывшие матросы собирались. Краснофлотцы хоть и косились на людей в ненавистной форме, но всё же ушли, ничего не предприняв. Расходились немцы и краснофлотцы в разные стороны, поэтому уверен, эксцессов не будет. Немцам я кратко объяснил суть дела и тоже отправил восвояси. Своё обещание научить меня летать они выполнили, а остальное неважно. Немцам сейчас предстоит убедиться, что им не солгали, что они действительно в другом мире и времени, и добраться до своих. Уверен, со своими знаниями они очень хорошо устроятся в этом мире.

Про своих бывших подчинённых я этого сказать не могу, тут уж как повезёт, но думаю, вряд ли. Однако это было их решение. Я чувствовал себя преданным. Думал, что имею непререкаемый авторитет, а они раз – и вот так ускользнули. Я лишился команды, а в одиночку воевать на подлодке, да ещё без Взора, это скорее из разряда сказки. Ну что ж, буду воплощать эту сказку в жизнь. Хотя бы попытаюсь.

Сейчас я наблюдал, как сбоку (спереди мешал капот мотора) надвигается довольно крупный город. Каменных зданий было не так и много, ими были застроены только несколько улиц в центре, да несколько одиночных каменных домов виднелись в стороне, на других улицах, большая же часть зданий были деревянными, встречались и двухэтажные, но мало. Сделав два круга над городом, я заметил, что народу на улицы высыпало множество – у моего самолёта были тактические знаки другой страны, – но меня это не волновало.

В стороне от города я заметил полосу у посадки, деревянный ангар, ветряк и даже самолёт. Сблизившись, сделал из любопытства несколько кругов на одной высоте, изучая это нечто из тонких реек и перкаля. И оно летает?! Это чудо. Из здания у ангара также высыпало порядочно народу, руками махали. Однако совершать там посадку я не стал, а отлетев, сел на дорогу.