Я закончил поцелуй тем, что сильно прикусил ее нижнюю губу. Потом отпустил. Девушка шлепнулась на пол. Лицо было ошарашенным. Глаза тупо смотрели в потолок. Из губ на подбородок скатилась красная капелька.

– До первой крови, – проговорил я, – я победил.

– Ого! – парень аж захлопал, – я знаком с Валентиной Селиной уже шесть месяцев, с первого дня в учебке, и ее еще никто не смог победить в рукопашной, да еще так! С выдумкой! Как тебя зовут, дворянин?

– Пожалуй, – я опустился, взял пальто, – я сохраню остатки моего инкогнито.

– А. Ну да. Этот платок, что скрывал лицо. Понимаю, – кивнул он, – обещаю, что никому не расскажу, что тебя видел здесь. В конце концов, ты сделал за нас всю грязную работу.

– Охотники на одержимости не убивают их бесплатно, если монстр не нападет на людей. Этот, – я указал на кучу мусора, – причинил кому-то вред?

– Нет, – мотнул головой парень, – его Валя нашла. В интернете, – он указал на медленно поднимающуюся девушку. Она выглядела совсем растерянной. – Очень уж хочет на поле попасть. А пропуск только с пятого ранга. Ей один демон остался до этого. Комдив лично обещал даже закрыть глаза на то, что у Вали проблема с атакующей магией. Ну а я так. Просто помогаю.

– Понятно. Где ж вы шастали, – я опустился, всмотрелся в ифрит, потом бросил взгляд на свой складной клинок, – пока я убивал его?

– Гонялись за ним по всей шахте метро. До самого герма-заслона. А он носился туда-сюда. Грыз вагон. Хотел выбраться в соседнюю ветку зачем-то.

В соседнюю ветку выбраться? Злобный этот ифрит. Хотел быстрее попасть туда, где много беззащитных людей, чтобы резать их в свое удовольствие. А этих двоих что ж не убил?

Внезапно мне стало паршиво на душе. Я понял, в чем с ифритом было дело. Он родился из того, что беззащитных и живых людей убивали на этой пиле.

Я осмотрел ржавое от крови полотно циркулярки. Зараза… Либо это была случайность, либо кто-то выкармливал ифрита намеренно. Но это очень и очень маловероятно. В этом мире никто не знает о духах. Я сжал губы, ну или чего-то не знаю я.

– Что это за мерзкие домогательства! – очнулась наконец Валя, – бой не закончен! – она схватила нож, – продолжаем!

– До первой крови, – ответил я не глядя. Я уже усмирял ифрита Сильного Желания Рассекать, – вытри лицо.

Краем глаза я видел, как Валя тронула губы, осмотрела палец. Сначала она вновь покраснела, как помидор, потом взорвалась.

– Да я убью тебя! – раскричалась она, – это жуткое оскорбление! Да что… это за сальные намеки! Ты!… Ты… Да ты… – стала задыхаться она.

– Пойдем, – парень сгреб ее вещи в охапку, торопливо приблизился, стал выталкивать ее к лестнице.

– Не тронь меня! – заорала она.

– Остынь, Валя! Тут наша работа кончилась!

– И где ты увидела сальные намеки? – весело проговорил я, – я просто сказал, что ты красивая. Ну и провел тактический маневр с поцелуем.

– Убью!

– Да пойдем уже! Бывай, незнакомец!

– И вам не хворать, чистильщики!

Я встал, взглянул на свое новое ифритное оружие. Меч Сильного Желания Рассекать взглянул на меня в ответ. У гарды раскрылись маленькие хищные глазки. Я ловко раскрыл ее, как рукоять ножа-бабочки. Клинок щелкнул, выдвинулся, сложился в монолит. На нем, у основания, раскрылся злобный нервный глаз. Он судорожно водил зрачком. Я знал, что меч испытывает желание что-то разрезать. Что угодно.

Я приблизился к колонне и вонзил в нее острие. Оно прошло легко, как сквозь масло. Тупым обухом я отсек кусок металла от вагона метро.

– Отличная штука, – взвесил я клинок в руке, – как раз то, что нужно против одержимостей.