– Да? Что там у тебя? – Саша ответила почти сразу, когда пошел первый гудок, – я переживала!

– Они мертвы.

– Ты… убил всех?!

– Да.– Мля, Рома… Ты, как машина смерти! Может тебя вообще хоть что-то остановить?!– Молись, чтобы ничего не смогло, – сухо проговорил я, – все их имущество оформлено на тебя?

– Кое-что на меня, – пожала она плечами, – кое что на мелких дворян из детей боярских.

– У них были семьи?

– У Макарова. Жена и двое детей.

– А имущество?

– Насколько я знаю, две машины и два или три квартиры. Одна на меня, две других на подставных.

– Оставь им Квартиру и машину. Остальное забрать. Деньги нужны на Ифрит. Нам сейчас вообще понадобится много денег. И еще. Через два дня встречаемся в клубе. Мне нужно поговорить с тобой и Лавром. Будьте на месте. Придется подробнее посветить вас в свою работу. Дать некоторые знания. И я должен убедиться, что вы этого достойны.– Рома… Твои слова пугают меня. Что ты задумал?– Узнаешь, когда встретимся.

–Слушай… Как ты? Ты… звучишь очень жестко… Словно машина… Будто ты автоматон, который просто преследует какую-то цель. И все… Что-то не так?

– Все хорошо, – задумался я, – я позвоню тебе позже. И… – я попытался смягчиться через силу, – и спасибо тебе, Саша.

Положив трубку, я направился туда, где пытались скрыться стрелки. Наверняка там у них был какой-то транспорт. Сюда я прибыл на такси. Но сейчас, когда тут такая разруха, лучше никого не вызывать. Я посмотрел на выжженное пятно асфальта, где стояли машины.

А ведь Саша права. Эмоциональное напряжение растет, это точно. А я подсознательно борюсь с ним. Заглушаю эмоции. И становлюсь все холоднее.Когда постоянно видишь цель, перестаешь видеть препятствия. И простые человеческие эмоции, радости, удовольствия, отходят на второй план. Это состояние возникало и раньше. Оно помогало мне бороться с Пожирателем. Но отбирало человечность. Каждое новое тело я медленно, но верно превращал в оружие. В инструмент для достижения цели.

Может… в этом была моя ошибка? Может, это мешало мне в борьбе с Пожирателем, а не помогало? Я решился на близких людей, и это меня подстегнуло. Я решился и на собственный род тоже. И это меня воодушевило. Так может пора развиться и в этом отношении? Может, стоит сделать следующий шаг. Сделать выбор? Быть не только Ифритором, но и Романом Селиховым? Да. Я его уже сделал. Только что. И уверен в выборе. Позвоню ей.

Я снова извлек трубку. Набрал номер. Приложил к уху. Я медленно шел вперед, к соседней заброшенной четырёхэтажке. Слушал гудки.

– Алло? – раздался в трубке женский голос.

– Я соскучился, – с улыбкой ответил я.

– Рома… – несколько удивленно и радостно ответила Нина, – это даже как-то странно, слышать от тебя такое. Тут простых ласковых слов не допросишься, и внезапно “Я соскучился”.

– Я просто позвонил сказать, что думаю, – с улыбкой проговорил я.

– Это… неожиданно… словно жар по телу, как мурашки, – замурлыкала девушка в трубку, – никогда не думала, что такие простые слова могут… возбуждать…

– У тебя есть одно качество, которое я особенно ценю в тебе, Нина.

– Какое же?

– Ты предугадываешь мои мысли. Я буду дома через два часа. Около девяти.

– Нам придется, – томным голосом тихо начала Нина, – быть потише. Сейчас Катя с мамой ночуют на первом этаже и…

– Я хочу тебя в душе.

– Оу… Ну…

– И у меня важный разговор к тебе, Нина. До встречи.

– Хорошо, Рома, – я слышал, как она говорит эти слова с улыбкой, – я буду ждать тебя дома.

Я был прав, когда решил, что в кустах, а вернее за ними, стрелков ждал транспорт. Если протиснутся между облупленной кирпичной стеной и большими можжевеловыми кустами, а потом перемахнуть через забор, можно было увидеть неприметную белую иномарку. Старый и ржавый хэтчбек выглядел так убого, что издали сошел бы за брошенный у развалин металлолом. Однако, он ездил.