В то время я так думал…

Поезд замедлил ход и, скрипя колёсами, остановился на неизвестной станции. Я никогда не видел её раньше. Она напоминала угольную шахту. Платформа и опоры целиком бетонные. Стены – плотные слои грунта и стёсанного камня. Из трещин сочилась вода. Освещения не было – безымянную станцию озарял только свет вагонов.

Я стоял у открытых дверей и не мог поверить тому, что вижу. А тощий человек с трудом поднялся и вышел из вагона, шаркая башмаками. У него не было сил поднимать ноги… Напоследок он бросил на меня недобрый взгляд, будто упрекая за мой поступок. Мол, незачем живым знать о том, что делают мёртвые.

Худой мужчина прошёл к противоположным путям, встал на краю платформы, посмотрел вниз и спрыгнул.

Его падение прозвучало глухо, еле слышно.

Я боялся отходить от поезда. Вдруг двери закроются и мне придётся остаться в этой тёмной шахте, где граница между жизнью и смертью размыта. Но так хотелось узнать всё до конца. И я, сделав глубокий вдох, пробежал по платформе к противоположным путям и заглянул за край. Сказать, что увиденное меня потрясло – ничего не сказать.

Там, внизу, лежали десятки тощих тел, как груда костей, обтянутых кожей. Одетые и голые, молодые и старики. Бледные, синие и почерневшие. Но все одинаково замученные голодом.

Они лежали штабелями друг на друге, в их лицах не было покоя. Только страдания! Кто-то лежал неподвижно, кто-то ворочался, пытаясь принять более удобное положение.

Среди них был и тот седой мужчина, который ехал в одном вагоне со мной. Его тусклые глаза смотрели с прежним осуждением. Он открыл беззубый рот и прохрипел:

– Уйди! Не тревожь нас!

Его голос был слабым, но на просторах неизвестной станции он загремел эхом.

Я испугался как никогда в жизни и кинулся обратно к поезду. Прямо за мной сомкнулись двери. Простоял бы на секунду дольше, и не успел!

Поезд качнулся и медленно тронулся. Спереди и сзади сквозь окна было видно пустые вагоны.

Я дрожал в ожидании неизвестности. Прошло несколько минут. Тоннель закончился, поезд вынырнул на улицу. За окнами мелькали столбы и звёздное небо. Этот пейзаж немного успокаивал.

Состав прибыл в огромное помещение, залитое искусственным светом.

Двери вагона с грохотом распахнулись, и я оказался на платформе. Передо мной стоял мужчина лет сорока, в белой каске и в оранжевой жилетке. Он смотрел на меня как на нежеланного гостя.

– Что вы здесь делаете? – резко спросил работник депо.

– Простите! Случайно уснул. Учёба совсем вымотала! – выпалил я, стараясь быть убедительным.

– Ничего! Штраф приободрит! – ответил он. – Придётся о вас доложить. Идите за мной!

Мы шли по платформе. Всюду слышались голоса других рабочих, и пока на нас никто не обращал внимания.

Я был в таком шоке, что сам не заметил, как начал рассказывать незнакомцу о своём приключении. О том, что видел истощённого человека, который сошёл на безымянной станции, и о людях, горой лежавших на путях.

Рабочий депо остановился, посмотрел на меня с удивлением и сказал:

– Станция «Холодная»… Я слышал эту легенду!

У нас говорят, что по пути в депо поезд останавливается, чтобы вышли последние пассажиры. Души блокадников, умерших от голода! Вы знаете, что в войну строительство метро остановили, а погибших от голода было слишком много, и их тела хранили в подземных тоннелях? Их просто не успевали сжигать или хоронить. Вот они и лежали там, ожидая очереди в печь или до весны, пока земля на кладбищах не оттает… Я слышал про тайную станцию, но машинисты об этом молчат как рыбы, будто им запрещено вести такие разговоры… Похоже, вы увидели призраков!