– Ух ты! – восхитилась Надежда. – Это кто ж тебя так любит?

Очки упали под ноги Виктору, парень буркнул что-то непечатное и полез вниз. Но Виктор одной ногой раздавил очки в пыль, а другой угостил парня хорошим ударом в челюсть. Тот охнул и отлетел на Надежду. Второй парень ударил Виктора в живот привычным приемом, и Надежда поняла, что в печень на перроне ее бил тоже он.

Виктор согнулся от боли, и, пока парень любовался делом своих рук, озверевшая Надежда отпихнула от себя другого, с синяком, который очумело тряс головой и вообще был пока не боец, и вцепилась зубами второму злодею в руку. Парень взвыл от неожиданности, Надежда же с удовлетворением почувствовала, что прокусила руку до крови.

– Отставить! – рявкнул старший с переднего сиденья, и Надежда краем глаза увидела, что на нее смотрит дуло пистолета. – Всем сесть по местам, а то стреляю!

– Ага, – заметила Надежда, отплевываясь, – среди бела дня, посреди улицы он стрелять будет! Очень смешно!

Кровь у парня текла ручьем.

– У тебя, наверно, свертываемость плохая, – заметила Надежда, – знала я одного человека, – ему зуб вырвали, а ночью кровь пошла. Он когда проснулся – уже поздно, остановить не смогли, так и помер.

Она сама не понимала, для чего их злит. На самом деле она находилась в тихой панике. Их похитили люди явно бандитского вида. И совершенно непонятно, для чего. Во всяком случае, Надежда им точно не нужна, она тут вообще человек посторонний.

«Вот попала-то я, – мысленно пригорюнилась она, – в чужом пиру похмелье…»

Машина так часто сворачивала, что она совершенно потеряла направление и понятия не имела, куда их везут. Мелькнули по бокам деревья, листья еще зеленые, потом какая-то железная ограда, автобус поехал медленнее. Виктор, похоже, очухался, тот с синяком тоже, чего нельзя было сказать о втором. Он обмотал руку носовым платком, сквозь который просвечивало пятно крови. Парень очень волновался и поминутно проверял руку.

– Пластырем залепи! – посоветовала Надежда.

Парень посмотрел на нее волком и спросил у водителя:

– Вась, у тебя пластырь есть?

Водитель перебросил назад моток изоляционной ленты.

– Чем богаты, тем и рады!

Парень зубами отодрал ленту, причем кусок прилип к губе намертво, и попытался залепить ранку на руке. Было очень неудобно, лента соскальзывала, да еще нечем отрезать.

– Дай помогу! – сжалилась Надежда, характер у нее всегда был отходчивый, так что сейчас, несмотря на то что печень все еще побаливала, она решила с похитителями не ссориться.

– Отвали, … – бранное слово повисло в салоне микроавтобуса.

– Ах так! – рассердилась Надежда. – Ну и черт с тобой, чтоб у тебя вообще рука отсохла!

Парень покосился на нее с испугом и зачем-то перемотал руку изолентой крест-накрест, как коробку с посудой, на которой написано «Не кантовать!».

Пользуясь тем, что он был занят, Надежда вертела головой из стороны в сторону, пытаясь определиться на местности. Вроде бы они едут мимо какого-то зеленого массива – парка или леса. Хотя лесу откуда быть, они еще из города не выехали…

Автобус снизил скорость, вот колеса дробно простучали по мостику, затем машина запетляла, ветки хлестнули по переднему стеклу, стало светлее – видно, выехали на открытую площадку перед высоким бетонным забором, и водитель выскочил, чтобы открыть ворота. Въехали внутрь, и мотор заглох.

Старший вышел из машины и открыл снаружи дверь салона:

– Выходите по одному!

«Как в тюрьме!» – подумала Надежда, спрыгивая на землю.

Разумеется, никто и не подумал подать ей руку – Виктора не подпускали близко, а остальным и в голову не пришло.