«Брэм Стокер ставит в „Лицеуме“ новую пьесу с Генри Ирвингом в главной роли… Сэр Чарльз Эйнсли устраивает прием в своем доме в Ист-Энде… Ходят слухи, что Сэмюэль Мортимер баллотируется на пост государственного советника от Лондона… Знаменитый граф де Санг был замечен в загородном Клубе профессионалов в обществе очаровательной актрисы Шарлотты Дюмон».

Едва до меня дошел смысл последней фразы, у меня свело живот от ужаса. Чего-то подобного я и ждал все это время. Новость в газете означала только одно. Дамон по-прежнему преследует меня, и это не просто фантазия, которую породило мое разыгравшееся воображение или лишний глоток хереса на ночь. Потому что, хотя Дамон и ненавидел меня больше всех на свете, я все еще оставался его родным братом. И знал его всю свою жизнь. С детства я предчувствовал неизбежное столкновение Дамона с отцом. И я понял это задолго до того, как все произошло. Между ними вечно чувствовалось какое-то напряжение, воздух словно был наэлектризован, как перед грозой. Я всегда знал, когда мой брат сердился или злился на кого-то из друзей, даже если он улыбался. Я мог предсказать, что драки не миновать, хотя он сам ни за что бы в этом не признался. Даже когда мы стали вампирами, какая-то глубинная связь с ним позволяла мне, как и прежде, чувствовать его настроения на расстоянии. И сейчас – понимал он это или нет – Дамон был в беде.

Я пробежал глазами колонку до конца, но упоминаний о моем брате больше нигде не встречалось. Там были только лорды, герцоги и графы, которые, видимо, на сей раз и составляли компанию Дамона. Не скажу, что меня это сколько-нибудь удивило. Лондон – с его бесконечными вечеринками и приемами, с его атмосферой свободы и разнообразия – всегда притягивал меня именно как место, которое, как я полагал, выберет для жительства мой брат. В любом состоянии, в облике человека или вампира, он всегда умел и любил производить впечатление. И кроме того, нравилось мне это или нет, но он был моим братом, и по венам у нас текла одна кровь. Если его потянуло в Англию, не значит ли это, что и я здесь оказался не случайно?

Я вновь заглянул в статью.

Кто такая Шарлотта Дюмон? И где находится этот Клуб Профессионалов? Возможно, после встречи с адвокатом мистера Эббота мне удастся отыскать его. Эта мысль немного меня успокоила. В конце концов, я не сомневался, что Дамон пьет кровь этой Шарлотты, но если таковы были все его прегрешения, то кто я такой, чтобы судить его или вмешиваться? Если же он совершает что-то более ужасное, что ж, тогда я… Терять мне было нечего; ступив на этот путь, я неизбежно пройду его до конца.

Сидевший напротив меня Джордж тем временем вонзил нож в лежавший перед нами кусок масла. Ни его богатство, ни принадлежавшие ему земли не могли восполнить недостаток хороших манер. Но, как ни странно, его неотесанное поведение за столом не оттолкнуло меня, а, напротив, словно выдернуло из моих неуютных мыслей. Наши взгляды встретились, и я вдруг почувствовал, что Джордж оценивает мой наряд – голубую в зеленую полоску рубашку и черные штаны. Это была лучшая моя одежда, но я знал, что и в ней я выгляжу как простой работяга.

– Думаю, пока мы будем в городе, я мог бы отвести тебя к своему портному. Надо заказать тебе несколько рубашек, – задумчиво проговорил он.

– Спасибо, сэр, – промямлил я в ответ.

Мы приближались к Лондону, и пейзаж за окнами вагона постепенно менялся. Просторы полей и лесов заполнялись группами теснившихся друг к другу домиков с низкими крышами.

– Но после встречи с адвокатом, – пробормотал я, – мне бы хотелось пойти побродить по городу. Дело в том, что у меня в Лондоне есть родственники, – солгал я. – Если вы не против, я бы хотел на несколько дней покинуть вас, чтобы их навестить. И я конечно же сразу, как вернусь, починю ту часть изгороди, что в дальнем конце пастбища.