Ужас-то какой. До конца жизни считаться принцессой, спать на мягкой постели, сытно есть и красиво одеваться. Вот даже и не знаю, как я выдержу подобные испытания.

- Что же касается моей нестабильности… Пример вы уже видели совсем недавно.

- Это когда вы обернулись… - я замялась, подыскивая правильные слова, - представителем кошачьих?

Принц изумленно взглянул на меня. Затем его глаза весело сверкнули.

- Пантера, ронья Анастасья. Это была пантера.

Да хоть помесь барса и льва. Свадьба тут при чем?

Я кивнула:

- Пантера, хорошо. И что здесь не так? Вам нельзя оборачиваться? Или это делается строго в определенном месте в определенное время? Почему вы называете себя нестабильным?

- Я забыл, что вы из другого мира, ронья Анастасья, - читай: «Я забыл, что ты – идиотка». – Мы, оборотни, как правящая раса этой империи, должны уметь владеть собой, в любой ситуации. Вы наблюдали отсутствие этого умения. Те оборотни, которые не способны держать в узде свою вторую сущность, считаются нестабильными. Их общества стараются избегать.

Принц замолчал. Видимо, разговор был ему неприятен.

- И связывать себя узами брака с ними не принято, так? – уточнила я. – Поэтому вы живете вдали от семьи, ваше высочество? Жену поплоше тоже выбрали поэтому?

- Мне нужен наследник, ронья Анастасья, - ушел от ответа принц. Хотя было бы от чего уходить. И так все понятно. Анастасью купили, во всех смыслах слова. - Неумение владеть собой – черта индивидуальная.

Я кивнула:

- С этим понятно. Я, между прочим, тогда серьезно спрашивала: вы в постели тоже оборачиваетесь? Надо же мне знать, с чем столкнусь.

Принц неопределенно хмыкнул:

- Вы не устаете меня поражать, ронья Анастасья. Нет, моя нестабильность в постели не проявляется. Она случается, только когда меня раздражают внешние факторы.

Такие, как одна болтливая попаданка, например. Нет, ну вот теперь все действительно понятно. Его раздражают – он оборачивается. Обычный взрывной характер. Ничего удивительного.

7. Глава 7

- Но мы изначально переместились сюда, чтобы обсудить церемонию бракосочетания, - продолжил тем временем принц. – Вам придется заучить клятву, подобную той, что произнесу перед алтарем я. Только получив божественное благословение, мы с вами сможем иметь детей. После клятвы – торжественный ужин в кругу моих немногочисленных родственников. Ваших, боюсь, пригласить будет нельзя – в вас сразу же выявят самозванку.

Кстати о самозванках. Я вспомнила интересовавший меня вопрос.

- Ваше высочество, как относятся к таким как я, попаданцам, в вашем мире? Если широкая общественность вдруг узнает, кто я… Меня казнят?

Да, знаю, я пессимистка, во всем и всегда вижу только дурное. Теперь и принц будет в курсе этой замечательной черты моего характера.

- Нет, ронья Анастасья, - принц, похоже, пообещал сам себе ничему не удивляться, когда имеет дело со мной, потому что говорил на удивление спокойно. Только в глазах сверкали веселые искорки, - вас не казнят и даже не посадят. – Так, надо мной, похоже, все же издеваются. – А вот запереть вас в каком-то темном каземате на несколько лет могут, чтобы выпытать все ваши тайны… Ронья Анастасья! Не бледнейте! Это была шутка, каюсь, неудачная.

Смешно, да. Особенно с моей чрезвычайной мнительностью. Я уже мысленно и на дыбе повисела, и «испанский сапог» на себя примерила. Шутник, блин.

- Те, кого вы называете попаданцами, ронья Анастасья, - заговорил принц уже серьезней, - у нас считаются вестниками богов. Принято верить, что каждый такой вестник приносит перемены для нашего мира. Не всегда они бывают к лучшему. Но все же убивать и мучить вас никто не собирается.