- Покажите ладонь, ронья, - наконец-то попросил принц-жених.

Я протянула поврежденную руку. Пальцы принца, на вид тонкие, как у пианиста, оказались теплыми на ощупь, а движения – деликатными.

- Действительно, привязка к замку, причем полная, - стараясь держать себя в руках, произнес принц. – Вы, ронья, видимо, в своем мире были крайне невезучей женщиной.

- В том – да, - согласилась я. – В этом мне пока везет.

- Стать невестой, а потом и женой принца-изгоя – это не везение, ронья, - криво усмехнулся принц.

- Почему же, ваше высочество, во-первых, вы – принц, то есть мужчина, обладающий властью и приличными деньгами, судя по обстановке, - начала перечислять я. Назвать принца человеком у меня язык не повернулся. Пришлось ограничиться нейтральным «мужчина». – Во-вторых, у вас здесь тепло. Кормят сытно. Одеться тоже можно…

Я не договорила: принц смотрел не только с обреченностью, но и с жалостью. И, похоже, жалел он не меня. «Влип», - огромными буквами читалось в его глазах.

- Из какого вы сословия, ронья?

- А какие есть в вашем мире, ваше высочество?

Нет, ну правда. Скажу «буржуа» - в ответ могу получить взгляд, полный недоумения.

- В каждой империи по-разному. В этой – крестьяне, горожане, купцы, аристократы, - перечислил принц.

- Горожанка, ваше высочество.

- Обученная грамоте горожанка, - пробормотал, не скрываясь, принц. – Что ж, могло быть и хуже.

«Например, забитая крестьянка», - перевела для себя я.

- Сколько лет вам было на момент переноса? – продолжился меж тем допрос.

«Было?», - хмыкнула я про себя. Так спрашивает, будто с переносом происходит обнуление возраста. Душа-то прежняя осталась, с ее опытом, ошибками, желаниями.

- Тридцать семь, ваше высочество.

- В этом возрасте здесь обычно становятся бабушками и нянчат первого внука, - просветил меня принц. – Вашему нынешнему телу недавно исполнилось восемнадцать.

Счастье-то какое. Это что получается? Как только восемнадцать исполнилось, сразу замуж? И рожать? Тогда да, вполне можно в тридцать семь бабушкой стать. Если доживешь, конечно.

- А вам сколько лет, ваше высочество? – проявила я любопытство.

Принц кинул на меня странный взгляд:

- Сорок восемь, ронья. Для оборотней – самая молодость.

- Для оборотней? А мое тело…

- Вы человек, ронья.

И что-то мне подсказывало, что принц не был уж сильно счастлив жениться на человечке. Видимо, люди стояли намного ниже на местной социальной лестнице. Что ж, я, конечно, могла и посочувствовать несчастному принцу-оборотню, попавшему в западню местных политических установок. Но и только. Замуж за него я все равно собиралась выйти. Да и замок меня признал. Так что его высочество, в этом замке проживавший, теперь уж точно не отвертится от брачных оков. И свадьбу я хотела пышную. Даром, что ли, я на Земле столько лет в девках ходила.

- У вас многообещающая улыбка, ронья, - иронично заметил принц. – Мне пора начинать бояться?

- Слабую женщину, ваше высочество? – удивилась я.

- Судя по тому, как вы трещали некоторое время назад, в вашем арсенале есть различное, иногда убойное, оружие, ронья.

- Вы не любите шум? – догадалась я.

- Ненавижу, - кивнул принц. – Моя вторая сущность предпочитает тишину.

«И миску молока. И чтоб за ушком почесали», - так и вертелось у меня на языке. Но совсем уж самоубийцей я не была, а потому повинилась:

- Простите, ваше высочество. Обещаю шуметь как можно меньше.

Скептический взгляд принца дал понять, что веры моему обещанию нет.

- Замок принял вас, ронья, случилось то, чего я ждал и боялся, - загадочно проговорил принц, поднимаясь. – Через неделю состоится наша свадьба. Завтра вы встретитесь с портнихой и обговорите все наряды. Ни в чем себе не отказывайте. А пока, думаю, ваш лучше отдохнуть. Спокойной ночи, ронья.