Я улеглась на диван в изнеможении. Не стоило даже загадывать, что я смогу украсть у Сина Лаграйда тот браслет. Наши весовые категории не идут ни в какое сравнение.

3. 3

– Во мне магии, как у полубога, – вздохнула я, не понимая, какими великими делами заслужила подобное.

Не то чтобы я была примерной девочкой... Все-таки стояла на учете в детской комнате милиции за хулиганье и вандализм в мелких масштабах (мозгов хватило не чудить по-крупному). Но все же ачивки собирала, не переходя черту между хулиганством и преступлением.

– Если статус полубога подтвердится, меня не отпустят, – озвучила я мысль и легко ее приняла.

Кроме имущества в виде двух квартир, банковского счета и воспоминаний, в родном мире у меня ничего не было. Было только понимание, как жить и как поступать в той или иной ситуации.

А сейчас что?

Первые слезы прошли. Прошло и понимание, что делать и как организовывать похороны. Теперь пришла пустота. Меня словно выбросило на перепутье, спрятанное за густым туманом. И не знаешь, в какую сторону сделать первый шаг, чтобы не сойти с пути в овраг.

– Раз уж я полубог, – стадию отрицания я не затронула, – то какого черта я сижу взаперти?

Только-только хотела применить какую-нибудь супер крутую магию (в голове возник образ Зевса), как входная дверь открылась казалось бы сама по себе. В мою тюремную камеру повышенного комфорта вошел незнакомый блондин примерно моего возраста.

– Ты кто? – спросил он меня с агрессией, будто бы это я вломилась на его территорию, а не наоборот.

– А ты смелый вламываться на чужую территорию, – протянула я, даже не обращая особого внимания на него. В черных галифе и гимнастерке пацан выглядел как чудак, сбежавший из прошлого века. – Не боишься, что хвост оторву?

Пацан был лицом до безобразия похож на ректора, из чего делаем вывод, что он – его родственник. Или даже младший брат. Ректор Дивальди – драконорожденный со способностью к трансформации. То есть в дракона превращаться умел и чешуйчатый хвост имел.

Логично, что у его младшего родственника хвост также имелся.

Я поднялась с дивана и откинула волосы назад. Пацан замер, словно монстра увидел, потеряв дар речи. Тогда я сложила руки под грудью и вперилась в него взглядом.

– Ты чего вломился ко мне?!

– Да так, ничего такого... – замямлил пацан, отступая. И вдруг удрал.

Ему ведь есть восемнадцать, да? А ведет себя как пятилетка. И даже не представился! Зато он открыл мне запертую дверь и забыл закрыть ее обратно.

В преподавательском крыле было тихо, но стоило выйти на лестницу, как меня захватил гомон сотен голосов, словно я вышла из-под купола абсолютной тишины. Не считая устаревшего интерьера, это место мало чем отличалось от университета, в котором я училась целый семестр.

Хотя одно серьезное отличие все-таки было. Устаревшие гимнастерку и галифе, в которые был одет тот пацан с более молодой версией лица ректора Дивальди, носили все! Реально все! И студенты, и те, кто по возрасту явно преподаватель.

На груди у них у всех – крупные серебряные броши. Мне казалось, будто я всем своим существом ощущаю ауру серебра, к которому с самого детства неравнодушна.

Хотела бы я выйти из своего укрытия, но на мне – голубые джинсы и белая блузка, что явно выделяло меня из общего потока черноты. Одежда, в которой я ходила в свой университет, здесь не котировалась. И волосы у людей какие-то обычные, не как у меня – апельсиново-рыжие длинной до бедра.

Стоило признаться хотя бы самой себе: я была дезориентирована. Что делать? Куда идти? Это тот самый случай, когда хотелось забиться в уголок и наконец почувствовать себя в безопасности. Вот только такой уголок остался в другом мире.