Керк в задумчивости погладил кисть своей левой руки, которую до сих пор покрывала странная металлическая пленка. Возможно, некогда он знал, для чего это нужно и как это снимается, но сейчас память молчала. В принципе, это его не сильно беспокоило, гораздо хуже было без привычных в обиходе вещей. Например, без бритвенных пластин или обыкновенной туалетной бумаги. Да и без привычного запястника Керк чувствовал руку какой-то пустой. Ко всему прочему, возникали проблемы с местной пищей, и он уже несколько раз страдал расстройством желудка, после того как пробовал очередной местный продукт. Слава богу, пока обходилось без серьезных отравлений. Местная органика и растительность, в принципе, усваивались организмом, не вызывая особых отторжений, однако прежде чем есть что-то незнакомое, приходилось пробовать маленький кусочек, с ужасом ожидая реакцию желудка на новую пищу. Таким путем, например, удалось выяснить, что сушеное мясо, которое так нравилось Эраю и Ай, организм Керка не принимал совсем и даже маленький кусочек вызывал рвоту. Зато мясо местных ящериц, что в обилии водились вокруг, вполне годилось ему в пищу, а вот кард с хранительницей при его виде морщились, а если и ели, то с крайней неохотой.

А еще была тоска – дикая тоска по чему-то, что он потерял, и одиночество… Он был один в этом мире – чужак, без семьи, без друзей, без прошлого. Память упорно отказывалась восстанавливать воспоминания о его жизни, выдавая лишь жалкие куски прошлого. При этом он помнил многое из того, чему его учили, но не мог вспомнить, кто, когда и как давал ему эти знания, помнил странные места, заполненные множеством людей, но не мог вспомнить лица друзей – лишь смутные образы и далекие голоса. Было такое впечатление, что кто-то неведомый вырвал его из картины его же жизни, оставив ему в наследство лишь окружающий ее фон. Однако этот неведомый не смог заставить его забыть лицо матери и ту зеленовласую девушку, чей облик все чаще и чаще всплывал у него перед глазами, заставляя бешено колотиться сердце.

– Лайм…

– Что? – Ай вопросительно посмотрела на Керка.

– Да так, – он мотнул головой, отгоняя призрачное видение прошлого, и улыбнулся стоявшей рядом хранительнице. – Задумался просто.

Девушка понимающе кивнула.

– Думаешь о своем мире?

– Думаю, – не стал отрицать Керк. – Однако где он, мой мир, и как в него вернуться, знать бы это еще.

– Может, Вершители подскажут? Настоятельница в храме говорила, что они многое знают и умеют.

– Надеюсь, – вздохнул парень, мысленно пожелав, чтобы в закромах этих таинственных Вершителей завалялся хотя бы небольшой космолет.

– А как там, в твоем мире?

Керк удивленно посмотрел на девушку. До сегодняшнего дня та мало интересовалась его миром, больше рассказывая о своем. Благодаря терпению и настойчивости этой девушки, которая своим видом напоминала большую бесхвостую кошку, вставшую на задние лапы, он уже практически все понимал на местном языке, да и говорил почти без ошибок, сам порой удивляясь своему полиглотству.

– Мой мир другой, – улыбнулся Керк. – Там все такие, как я, мы не ездим на хогрундах, а летаем на специально созданных машинах. Многие из нас живут у других Очей Небесного Огня, которые находятся очень далеко от Земли.

– Земли? – повторила Ай слово на незнакомом языке.

– Так называют мою планету.

– Планету?

Керк вздохнул, подумав, что, видимо, придется разъяснять девушке некоторые астрономические термины. К счастью, местные жители еще не забыли, что их планета шар, а также вращается вокруг местной звезды, называемой здесь Оком Небесного Огня, точнее, не забыли некоторые из них. Например, их новому спутнику это было прекрасно известно. Кроме того, он утверждал, что в их системе имеется еще четыре планеты, а их планета является пятой и самой дальней от местного солнца. А вот для Эрая данная новость была откровением. Впрочем, тот, почесав между ушей, философски заметил, что ему от этого проку мало и не столь важно, что вокруг чего вращается, главное, чтобы Око давало свет, а боги посылали хороший урожай и удачу в делах. На эти слова Намар даже не стал возражать, а, бросив красноречивый взгляд на Керка, лишь повел ушами в разные стороны.