Лука неспешно направился к дальнему саркофагу, но рванувшийся из рук кот вдруг истошно заорал. Вскрикнув от боли, некромант выпустил его, с недоумением глядя на разодранные в кровь ладони.

– Ты что, сдурел, скотина?! – взвыл он, но в следующий миг пространство вокруг него сгустилось до состояния прозрачного как слеза, но тягучего, словно мед горных пчел, сиропа. Лука застыл в нелепой позе, подобно неосторожной мухе, угодившей в паутину.

– Что происходит?! – с трудом вытолкнул он вопрос из разом ставших непослушными губ.

Ответом ему стал угрожающий не то гул, не то рев. Вокруг некроманта начал закручиваться ядовито-черный вихрь, по которому пробегали зигзаги неприятных даже на вид грязно-серых молний. Лука почти сразу перестал что-либо различать за поднимающимися с пола «стенами» нерукотворной воронки.

– А грамотно параметры ширины и высоты заданы, – машинально отметил некромант. – Тьфу, о чем это я? Интересно, это что – меня кто-то проклясть собирается или банально уничтожить?.. Ох ты ж!!! – Это он уже простонал вслух – дикая судорога пронзила его от макушки до самых ступней, скручивая каждый нерв, каждый мускул. А следом за этим по всему телу Луки разлилось жидкое пламя, мгновенно объявшее его целиком. Хотелось вырваться из страшного вихря и, прыгнув в воду бассейна, унять этот жар, но тело по-прежнему не повиновалось ему.

– Ну, если это кто-то из коллег-конкурентов резвится, убью гада! – пообещал себе некромант, кусая губы, чтобы не сорваться на вопль. Словно в ответ на это на стенке смерча проявилось расплывающееся изображение, отдаленно напоминающее чье-то лицо.

– Назовись! – прохрипел Лука, собрав остатки сил. Но рожа лишь гнусно ухмыльнулась, растягивая в широченной лягушачьей улыбке огромный рот, и глумливо подмигнула круглым багровым глазом. И от этого нехитрого действа некроманта подбросило в воздух, словно щепку на гребне океанской волны. Пребольно врезавшись в каменный потолок, он взвыл и с коротким криком грохнулся на пол. Вихрь кружился вокруг потерявшего сознание человека в безумном, разнузданном танце. Кот, забившийся под один из саркофагов, припал к земле и безостановочно шипел, прижав уши, и глядел, не отрываясь, на смерч круглыми зелеными глазищами, в которых отражалась багрово-черная тьма. Шерсть зверя стояла дыбом, а меж волосинок проскакивали маленькие голубые искорки.

Бу-ум! Бу-ууум!! Ба-бамм!!!

Три оглушительных удара прозвучали в лаборатории, и следом на нее упала тишина. Смерч исчез мгновенно и бесследно. Вокруг замершего в неловкой позе на полу некроманта не осталось ни оплавленных камней, ни испарений, ни еще чего-то похожего на следы магической атаки. Просто был только что непонятный вихрь, а сейчас его нет!

Вот разве что бедолага-кот по-прежнему не торопился отрывать свое откормленное брюхо от пола, все так же продолжая шипеть – сейчас уже не от страха, а так, на всякий случай, дабы продемонстрировать неведомому врагу, что его лучше не трогать.

Лука зашевелился. С негромкими ругательствами, помогая себе руками, он кое-как приподнялся и перевернулся на спину. Полежав так немного и набравшись сил, некромант заставил себя сесть. Осмелевший кот выбрался из своего убежища и торопливо бросился к хозяину, принявшись кружить вокруг, басовито урча, выгибаясь дугой и норовя потереться о балахон некроманта.

– Да-да, Харман, я тебя тоже люблю, – невпопад пробормотал Лука. Его невидящий взгляд был устремлен на стену лаборатории. Кот на всякий случай прогулялся туда, понюхал камни и, повернувшись к хозяину, вопросительно мяукнул.