– Нет, – говорю еле слышно, завороженно глядя в карие радужки.

– А так? Больно? – шепчет, скользя ладонью выше, посылая дрожь по всему моему телу.

Облизываю пересохшие губы и кручу головой, потому что не способна вымолвить ни слова. Нейт наклоняется ближе, и я чувствую, как его пальцы касаются резинки моих чулок.

– А здесь, Тэйлор? – хрипит, обжигая дыханием мои губы, – Тебе больно?

Воздух вокруг нас густой и тяжелый как в сауне, я жадно ловлю его короткими вдохами, чувствуя, как пальцы Нейта продвигаются выше, начиная поглаживать обнаженную кожу под юбкой. Ноги непроизвольно раздвигаются ему навстречу, и с губ Нейта слетает тихий стон.

Боже, я хочу его. Хочу его прямо сейчас.

– Я вас не отвлекаю? – раздается звенящий возмущением голос.

Испуганно смотрю на дверь через плечо сидящего передо мной Нейта, и туман похоти моментально рассеивается. На пороге стоит Дарен Тейт, Капитан Америка, как я его про себя называю, его глаза сверкают праведным гневом.

Кажется, моя карьера помощника аудитора умрет, не успев родиться.

Нейт нисколько не смущается появлением моего босса. Он еще раз нежно сжимает мое колено, и, поднявшись на ноги, неспешно оборачивается.

– По моей вине мисс Челси упала. Я всего лишь проверял, все ли в порядке с ее ногой, – с вызовом объявляет он. – Имейте ввиду, мистер Тейт, я говорю это лишь для того, чтобы вы не набрасывались на вашу сотрудницу с нелепыми обвинениями. Лично я совершенно не обязан перед вами отчитываться.

Не обращая внимания на моего кипящего гневом начальника, он подмигивает мне и направляется к двери. Берясь за ручку, вдруг поворачивается.

– Если вам вдруг еще понадобится помощь с ногой, мисс Челси, вы знаете, где мой кабинет.

– Знаешь, что такое аудит, Тэйлор? – допытывается Дарен, меряя широкими шагами пространство кабинета.

– Проверка финансовой деятельности компании? – робко спрашиваю

– Одна из главная задач аудиторской проверки – выяснить, насколько исправно компания платит налоги государству. От нашей работы зависит благосостояние финансово незащищенных слоев населения: матерей-одиночек, безработных, брошенных детей в приютах. Понимаешь, о чем я?

– Да, сэр.

В своей пламенной речи мой шеф становится все больше похожим на Капитана Америку, не хватает только маски и щита, думаю я, и, несмотря на всю серьезность нашего разговора, уголок рта предательски ползет вверх.

Дарен останавливается и вперивает в меня суровый взгляд.

– Мы отвечаем за качество этой проверки своей лицензией. Я хочу, чтобы ты это понимала, Тэйлор. Наша фирма самая крупная и уважаемая в Лос-Анджелесе, и я не могу позволить, чтобы какой-то смазливый папенькин сынок повлиял на ход ее работы. Поэтому предупреждаю в последний раз – держись от Нейта Лотнера подальше.

Сглатываю и киваю. Мне нужна эта работа, а Нейту не нужна я. Мне необходимо отключить свои разбушевавшиеся гормоны и включить мозги, иначе в следующем месяце нечем будет платить за квартиру, и тогда мне придется ползти на животе к mi padre и выпрашивать денег, а я совершенно не хочу этого делать, потому что тогда отец окончательно уверится в том, что его дрессированный хомячок не приспособлен к жизни на воле.

– Я поняла тебя, Дарен. Между мной и мистером Лотнером ничего нет, и не будет. Ты не пожалеешь, что взял меня на работу, – уверяю его и подразумеваю каждое произнесенное слово, решив, что нужно хоть раз в жизни поступить по-взрослому. Как не крути, извечное родительское отношение ко мне как к трехлетнему несмышленышу, наложило свой отпечаток на мой характер: я всегда иду на поводу у своих эмоций и желаний, с легкостью игнорируя обязательства.