Филострат говорит фактически то же самое, но называя здесь вместо Иоанна Крестителя – Аполлония, то есть Христа. Аполлоний категорически осудил кровосмесительный брак Домициана, причем публично обвинил его в СКВЕРНЕ НЕЧЕСТИВЫХ УБИЙСТВ, которыми тот, дескать, заполнил вселенную.
Рис. 1.74. «Иоанн Предтеча из деисусного чина». Русская икона XVI века. Музей древнерусского искусства им. Андрея Рублева. Москва. Взято из [745:1], с. 195, икона 346.
Почему в данном случае Филострат «заменил» Иоанна Крестителя на самого Христа? Для нас ничего удивительного в этом нет. Мы уже неоднократно обнаруживали, что старинные авторы иногда путали Иисуса и Иоанна Предтечу. Например, такая путаница ярко проявляется в римской легенде о царских братьях Ромуле и Реме. См. нашу книгу «Царский Рим в Междуречье Оки и Волги». Одной из причин были родственные связи Христа и Иоанна Крестителя. Как мы уже отмечали, они были троюродными братьями, см. выше. На рис. 1.74 приведена русская икона с изображением Иоанна Крестителя.
Итак, мы видим неплохое соответствие между Евангелиями и произведением Филострата.
43. Домициан-Ирод опасается за свой трон и хочет убить Аполлония-Христа
Далее события, описываемые Флавием Филостратом, развиваются, как и следовало ожидать, по евангельскому сценарию. Напомним, что, согласно Евангелиям, Ирод, царь Иудеи, узнав о рождении Христа и о том, что юного Иисуса громко именуют Царем Иудейским, испугался за свою власть и стал искать способ убить Христа. Вот как все это преломилось на страницах Филострата.
Аполлоний-Христос находится в Риме, то есть, как мы понимаем, в Царь-Граде. Он устраивает заговор против Домициана, желая возвести на трон вместо него Нерву. Несколько царедворцев участвуют в заговоре. Однако Домициан узнает об этом и ссылает часть мятежников, после чего пытается добраться и до Аполлония.
«А вот каковы были подвиги Аполлония в Риме. ОН ПОЛАГАЛ, ЧТО ДЕРЖАВУ СЛЕДУЕТ ВРУЧИТЬ НЕРВЕ… Орфит и Руф соучаствовали в этом замысле, и потому Домициан обвинил их обоих в заговоре и сослал на острова, а Нерву поселил в Тарент. С ними со всеми Аполлоний был в дружбе… он постоянно писал им о здравомыслии, дабы держали они сторону достойных самодержцев, И ОН ЖЕ ОТВРАЩАЛ ИХ ОТ ЖЕСТОКОГО ДОМИЦИАНА, ОБОДРЯЯ ДЛЯ БОРЬБЫ ЗА ОБЩУЮ СВОБОДУ. Однако тут он решил, что письменные его наставления для ссыльных небезопасны… ни единому домочадцу ничего доверить было нельзя… Когда услыхал он (Аполлоний – Авт.), что друзья его выказали тирану неблагонамеренность и за то изгнаны, а с исполнением замыслов своих медлят, то стал он поучать о Судьбе о Доле…
Аполлоний рассказывал о том, как ни один тиран не волен одолеть Судьбу. Затем, обратив взоры слушателей к медному изваянию Домициана… он сказал истукану: «Ах ты, дурак, сколько глупостей натворил с Судьбою и Долею! Ежели кому назначено после тебя править, так ОН И УБИТЫЙ ВОСКРЕСНЕТ».
Об этих словах по Евфратовым изветам донесли Домициану, однако никто не понимал, к которому из изгнанников относилось вышеприведенное пророчество, так что ТИРАН РАДИ УСПОКОЕНИЯ СТРАХА СВОЕГО ВОЗНАМЕРИЛСЯ УБИТЬ ВСЕХ, А ЧТОБЫ УБИЙСТВО НЕ КАЗАЛОСЬ БЕСПРИЧИННЫМ, ПРИЗВАЛ АПОЛЛОНИЯ ОТВЕТЧИКОМ ПО ОБВИНЕНИЮ В ТАЙНЫХ СНОШЕНИЯХ СО ССЫЛЬНЫМИ. Он рассуждал так: ежели Аполлоний явится, то будет осужден, и тогда изгнанников убьют вроде бы вместе с Аполлонием. Ну, а ежели философ исхитрится избежать открытого дознания, то изгнанникам тем более не миновать погибели, ибо будут осуждены заодно со своим сообщником» [876:2a], с. 147–148.