Филострат говорит: «Я уже упоминал, как предан был Аполлонию Деметрий – так вот, будучи уже в Риме и по-прежнему среди почитателей Аполлония, он стал нападать на Нерона, А ПОДОЗРЕНИЕ ПАЛО НА АПОЛЛОНИЯ: будто это его козни и будто он науськивает Деметрия, а особенно против бань…

Впрочем, вполне избегнуть беды, которую он навлек на себя сказанным, Деметрию не удалось – ТИГЕЛЛИН, ДЕРЖАТЕЛЬ МЕЧА НЕРОНОВА, изгнал его из города за злоумышление против мыльни, А ЗА АПОЛЛОНИЕМ УСТАНОВИЛИ ТАЙНУЮ СЛЕЖКУ НА СЛУЧАЙ, ЕЖЕЛИ И ТОТ СКАЖЕТ ЧТО-НИБУДЬ ПОПЕРЕЧНОЕ ИЛИ ЗЛОНАМЕРЕННОЕ.

Однако же Аполлоний явно не был ни насмешлив, ни озабочен, как это свойственно остерегающимся какой-либо беды, но по-прежнему охотно рассуждал о предлагаемых ему предметах. В числе его слушателей был и Телесин… им было невдомек, что опасными могут быть и занятия с Аполлонием. И все же, как я сказал, ОН БЫЛ ПОД ПОДОЗРЕНИЕМ И ПОДОЗРЕНИЕ ЭТО ЕЩЕ УСИЛИЛОСЬ» [876:2a], с. 93.

Таким образом, обвинения против Аполлония-Христа продолжают накапливаться, подозрения в подрыве им власти нарастают. Дело идет к аресту. «Тут напала на Рим болезнь, которую врачи именуют дыхательным катаром (? – Авт.), а состоит она в том, что от нее люди кашляют и говорят сиплым голосом. Храмы были полны и все молили богов об исцелении, ибо у Нерона распухло горло и он охрип. Аполлоний порицал это всеобщее помешательство… Об этих разговорах донесли Тигеллину, КОТОРЫЙ БЕЗ ПРОМЕДЛЕНИЯ ПОСЛАЛ СТРАЖНИКОВ, ДАБЫ ЗАКЛЮЧИЛИ ОНИ АПОЛЛОНИЯ В ТЕМНИЦУ – ПУСТЬ ОПРАВДЫВАЕТСЯ В ОСКОРБЛЕНИИ НЕРОНОВА ВЕЛИЧЕСТВА» [876:2a], с. 94.

Итак, Аполлоний-Христос вновь арестован. На этот раз уже «окончательно». Мы видим, что рассказ Филострата в общем следует Евангелиям.

За арестом Аполлония-Христа следует сцена, снова соответствующая евангельскому суду Пилата. По-видимому, в руках «античного» Филострата было несколько описаний Страстей Христа и он, не распознав их тождество, включил в свое произведение как якобы различные сюжеты. В итоге появились повторы-дубликаты, которые мы теперь и обнаруживаем.

Против Аполлония «БЫЛ ПРИГОТОВЛЕН И ОБВИНИТЕЛЬ, уже погубивший множество людей и не раз побеждавший в подобных ристаниях – в руках у него была свернутая записка, содержавшая обвинение, и запиской этой он замахивался, словно мечом, твердя, что навострил СВОЙ ДОНОС НА ПОГИБЕЛЬ АПОЛЛОНИЮ. Тигеллин развернул этот свиток, но не обнаружил там ни следа хотя бы единой буквы: перед ним была неисписанная бумага, и понял он, что совершилось чудо – ТО ЖЕ САМОЕ, ГОВОРЯТ, ПОЗДНЕЕ ИСПЫТАЛ В СХОДНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ДОМИЦИАН.

Поэтому, уведя Аполлония в скрытную темницу, где власти собственным произволом и втайне вершили суд над главнейшими преступниками, Тигеллин всех отослал и принялся расспрашивать узника, кто он такой. Аполлоний назвал своего отца и свое отечество и объявил, что назначение его мудрости – познать божеское и понять человеческое… «А вот касательно бесов и привидений, – просил Тигеллин, – … как ты их изгоняешь?» – «Точно так же, как убийц и нечестивцев»… – «Но почему ты не боишься Нерона?» – «Потому что ему бог позволил устрашать, а мне дал бесстрашие»…

Тут изумленный Тигеллин сказал: «УХОДИ, но прежде представь поручительство за личность». «Стоит ли ручаться за личность, КОТОРУЮ НЕЛЬЗЯ ЗАКЛЮЧИТЬ В ОКОВЫ!» – возразил Аполлоний. Тигеллину его слова показались сверхчеловеческими и божественными, а потому, опасаясь стать богоборцем, ОН ВОСКЛИКНУЛ: «ИДИ, КУДА ХОЧЕШЬ, ИБО ТЫ СИЛЬНЕЕ ВЛАСТИ МОЕЙ»» [876:2a], с. 94.