Эта ночь могла бы войти в историю, как первая, когда последнее слово в разговоре с Созидающим осталось за мной, но не судьба.

— А что насчёт Майры Жерроли? — вопрос вонзился мне в область лопаток.

— Что? — нахмурилась и обернулась. — Что с ней?

— Как много ей удалось узнать? — старикашка буравил меня пристальным взглядом, в котором я не видела ничего хорошего для своей ведьмочки.

— О чём ты вообще? — сердце глухо заныло. — Много кто видел пса. И что? — я, правда, не понимала, в каком направлении стоит мыслить в первую очередь.

— Да, Ария. — почесав седую бровь, задумчиво протянул ректор. — Но никто из них не оставался жить с тобой бок о бок. Понимаешь, о чём я? — я не понимала. — Разве у неё не возникнут вопросы, как с такой мизерной магической одарённостью ты привела Файора в академию, в наш мир? Не станет ли она искать причинно-следственную связь между тобой и этим животным? Задавать неудобные вопросы, искать ответы…

— Хватит. — качая головой, прошептала я. — Это полнейшая чушь! Чего ты хочешь? Стереть ей память? Этого нельзя делать, и ты сам прекрасно это знаешь. Она провидица! Её дар ментальный. Если ты привлечёшь магов разума, она потеряет его. Потеряет себя! Я не позволю. Я запрещаю!

Грудь сдавило весом в тонну. Настал тот редкий момент, когда Созидающий ставил под сомнения свои озвученные цели, а я должна была делать вид, что никакой двоякости, двусмысленности и противоречий в его словах нет. И я не смогла… Внутри что-то с треском надламывалось. Стены возведённых барьеров трещали.

— Запрещаешь? — ректор ухмыльнулся.

— Ты слышал, что я сказала.

— Твои привязанности делают тебя слабой. — напомнил, поучительно оттопырив сухонький указательный палец.

— Да, я помню. — кивнула, быстро преодолев разделяющее нас расстояние. — Только ты это говоришь всякий раз, когда тебе это так или иначе выгодно. Когда выгодно сказать обратное, надавить на мои чувства и наши отношения с Армрэлем, ты забываешь о том, что привязанность — слабость. — ни один мускул не дрогнул на его лице. — Почему ты опасаешься, что какая-то ведьма что-то обо мне узнает? — чуть смягчилась, глядя в бесцветные глаза лжеца. — Ведьма с успеваемостью на уровне плинтуса! Да она ни одного зелья нормально сварить не может. Ты сам прекрасно знаешь, как зельевары сдают зачёты. Одни варят и продают, а купившие просто приносят на зачёт комиссии уже готовенькое. Она пустышка. Посредственность. Она не должна тебя волновать. Тебя вообще не должно волновать, что кто-то узнает о том, что я пропавшая много веков назад богиня. Это ведь и есть твоя цель. Разве не так? Вернуть мне божественную сущность, божественную силу, отстроить и возродить мои храмы… Что плохого, если обо мне будет знать ведьма? Когда я обрету силу, обо мне будут знать все. Какая разница, кто из людей узнает первым, а кто последним?

Ректор всё же отвёл взгляд и рвано выдохнул:

— Ария, когда этот момент настанет… тебя не будут волновать твои товарищи по академии, тебя не будет волновать, полагаю, даже Армрэль, но этот момент настанет, уж поверь мне. С него должно всё начаться. Не иначе. Ты рискуешь стать посмешищем, назвавшись богиней сейчас, со своими способностями, возможностями и человеческими, девчачьими желаниями.

— Ах, простите, постоянно забываю, что богини себя так не ведут. — ядовито пропела я. — Хотя нет, постой… Не забываю. Нельзя ведь забыть того, о чём не знала. Загляну в библиотеку. Может, там завалялся какой-нибудь фолиант, вроде: «Этикет для богинь». — фыркнула и вновь направилась к дверям. И так много времени потеряла. — Ведьму не трогай. — не удержала тревоги и всё же ещё раз напомнила ректору, что я против всего, что бы там ни решила его седая голова в отношении Маечки.