Доктор слушал Дашу и не перебивал. Лишь задал вопрос.

— А почему тогда у вас не сложилось? Если ты так отзываешься о нём. Что тогда пошло не так? — Волков задумчиво потёр пальцами подбородок.

— Потому что я не была той самой для него. Бог создал Сашу для меня, но не меня для Саши.

— Ты думаешь, Бог так часто ошибается? — по привычке почесал голову доктор.

— Не знаю. Но я уверена, что в нашем случае именно так и вышло.

Психиатр молча сделал пометки в своем блокноте и никак не прокомментировал слова Даши. Посмотрел на часы. Док понимал, что время уже позднее, пора бы отпускать пациентку.

— Думаю, на сегодня достаточно, Даш. Счастливо, — жестом Волков указал на дверь.

Оказавшись в своей палате, Даша почувствовала усталость в теле. Сегодняшняя беседа совсем лишила её сил, и она даже подумала, что неплохо было бы поспать. Уснула женщина практически сразу, как голова коснулась подушки.

***

Разбудил её стук в дверь. Даша медленно открыла глаза, отзываясь на него. Перевела взгляд на часы, висящие над дверью, два часа дня, время обеда и приёма лекарств. Именно поэтому в дверях стоял санитар со стаканчиком с таблетками и бутылкой воды. Даша тепло улыбнулась приветливому санитару.

— Привет, Богдан.

Мужчина зашёл в палату, прикрыл за собой дверь. Именно он приносил Даше таблетки в свои смены, и они неплохо подружились за время её пребывания тут. Богдан Соколов выглядел круто: длинные волосы, в ухе серьга, глаза цвета океана перед штормом. А ещё он не относился к Исаевой, как к умалишенной. Всегда подкалывал. Они болтали о всяких мелочах. Даша относилась к нему как к брату, очень тепло. Знала даже, что здесь, в двух палатах от него, лечится его мама, Мирослава Соколова. У неё шизофрения, кажется, она была уверена, что его муж спит с молодой соседкой. В один день Богдан вернулся домой, и застал ссору родителей. Он только и успел увидеть, как его мама бросилась на мужа, держа в руке кухонный нож. На их крики приехала полиция, кажется, та самая молодая соседка их и вызвал. Бедная девушка на самом деле знала лишь имя отца Богдана и здоровалась с ним по утрам.

Мирославу Соколову поместили сюда. Богдан отправил второго родителя к родственникам, а сам устроился работать в лечебницу, проявив желание приглядывать за мамой.

— Привет, чокнутая, — он всегда называл Дашу так, но та не обижалась.

Кто же нормален в психушке? Богдан протянул Даше таблетки, которые она сразу проглотила, запивая их несколькими глотками воды. Богдан уселся на пустую койку напротив и ухмыльнулся Даше.

— Привет, красавчик, — ответил Исаев санитару. — Я думал, сегодня не твоя смена, — Даша вернула ему стаканчик.

Исаева сегодня ждала пожилого медбрата, который всегда был недоволен жизнью, судя по его угрюмому лицу.

— Взял дополнительную. Ради тебя, между прочим, — Богдан ухмыльнулся, смотря на Дашу. — Или ты снова хочешь выслушивать претензии от Альберта Степановича?

— Он вечно придирается, что кровать не так заправлена, и даже что волосы не причёсаны. Какая, к чёрту, разница? Я ж в психушке.

Даша с Богданом всегда перемывали ему косточки, когда болтали. Или психиатру Волкову. Богдану он тоже нравился, говорил постоянно, что если бы стал психом, то с радостью лечился бы у него. Здесь вообще немного тем для разговоров, но они как-то находили их и даже активно развивали. Богдан рассказывал Даше, как дела за периметром. Вообще персоналу не позволено так по-свойски общаться с пациентами, но у Богдана имелась природная способность нравиться людям и располагать их к себе. Поэтому его все любят и закрывают глаза на всякие мелочи. Он умудряется даже притаскивать для Даши всякие запретные штучки, вроде шоколадок. Если бы доктор Волков узнал, наверное, посадил бы Исаеву в одиночную палату.