Разрезав ножом шнуровку, он начал изучать содержимое контейнеров. Ему помогали трое молодых офицеров, только что вернувшихся из госпиталя и еще не получивших назначение в части. В контейнерах была гражданская одежда: комплекты для города, для деревни. Фактически можно было принять образ и инженера, и директора завода, и партийного работника, и простого пахаря. Были здесь и советские деньги, и бланки документов. Было и оружие – советские автоматы и пистолеты, патроны к ним. А еще батареи к немецкой коротковолновой радиостанции.

– Это что же, они прислали кому-то в наш тыл? – удивлялись молодые офицеры. – Значит, тут целая группа работает?

– Или готовятся к заброске, или не успели прыгнуть по какой-то причине, – добавил второй.

– Все может быть, – мрачно отмахнулся Серов.

Капитан хорошо понимал, что он совершил глупость, устроив осмотр контейнеров. По логике оперативной работы за контейнерами следовало установить наблюдение, выявить тех, кому они предназначены. Однако он осознавал и то, что стал жертвой случайности. Ведь никто не предполагал, что здесь окажутся только контейнеры. Ждали парашютистов. А уж когда на всю округу «засветилось» прочесывание местности, тогда поздно было устраивать засады. Враг теперь точно знает, что контрразведка обнаружила посылку. Теперь оправдывайся – не оправдывайся, а надо дальше работать. И Серов вскрыл очередной контейнер, поменьше.

– Машина из штаба к нам вышла, – сообщил старший лейтенант Гузов. – Двое представителей Смерша армии. А это что, документы?

– Точно, – Серов взял в руки бланк. – Наши советские паспорта, а это немецкие. Бланки, что ли…

– Так это же… – Гузов поперхнулся и уставился на фото в паспорте. – Это же… генерал Максимов?

– Но имя и фамилия другие, – машинально констатировал оперативник. – И на немецком паспорте его фотография.

Серов напряженно размышлял, разглядывая странные документы, на которых были фото командира корпуса генерала Максимова. Стопка бланков с красной полосой поперек текста и фашистский орел в углу со свастикой. На одних текст на немецком языке, на других – на русском.

– Гузов! – Серов поднялся на ноги, отряхнул колени и строго посмотрел в глаза командиру комендантской рты. – Если ты без моего ведома хоть где, хоть во сне рот раскроешь, знаешь, что я с тобой сделаю!

– Да я понимаю, товарищ капитан, – закивал головой ошарашенный Гузов. – Секретность прежде всего. Только что же все это значит? Я же Максимова знаю, этого же не может быть…

– Много ты понимаешь, – процедил сквозь зубы оперативник. – Что может быть, а чего не может. Твое дело – молчок!

– Товарищ комиссар госбезопасности… – Буров вытянулся, докладывая о прибытии, но Абакумов жестом остановил майора: