Чувствуется, женщины хорошо «потомили» своих мужчин, прежде чем допустили до «блаженных расщелин» и «пытливого междурожья».

Ярхар мне чем-то понравился. Наверное, как раз тем, что смело начал заигрывать, хотя я и приняла все за шуточки. Не мялся, не ходил вокруг да около, как некоторые «зейлендцы» – прямо заявлял права на женщину, даже если их не имел. Чем-то напоминало некоторых наших водителей с купленными у ДПС документами. Чувствовалась – за этим мужчиной как за каменной стеной. Даже если захочешь выбраться – подвинуть без вариантов, обойти – без шансов, перепрыгнуть вообще лучше не пытаться.

Ладно, устрою я ему и ЕГЭ, и ДТП. Пусть уберет загребущие варварские рученки и держит при себе нахальные варварские заявления. Похоже, я надолго вышла из себя, когда вышла из собственной ванной в иное измерение – на Перекрестье. Но уже вернулась с новыми силами и уверенностью, что мужчина должен флиртовать, затем – ухаживать, потом устроить конфетно-букетный период… И только после протягивать беспардонные пятерни к моей талии…

Правда, что-то подсказывало – приемы флирта у варваров такие же как улыбки – не всякий переживет без инфаркта. Ухаживания мало отличаются от взятия городов штурмом, а в конфетно-букетный период девушке дарят цветы на столбах, мортвейн и ножки бургуза…

Я наблюдала в столовой, как один из мрагулов, вытаскивая нож, застрявший в тушке этого зверя, лупил ею по столу… И… бронзированный предмет мебели, из деревянных брусков толщиной, не меньше моей ноги, не выдержал – треснул, а затем развалился на части.

Ребята не растерялись. Быстренько похватали куски, выбросили в окно и притащили другой стол, словно так и было с самого начала.

За окном кто-то забористо поблагодарил за новый головной убор и пообещал, что в долгу не останется…

Тогда еще Слася успокоила меня. Мол, ничего-ничего, пока в Академии Мастгури в полном составе. Вылечат и травмы, и причину повреждений – неумение правильно себя вести в обществе. Причем, после лечения второго ребята пожалеют, что обратились для исцеления первых.

Нет-нет, здесь никого ни разу телесно не наказывали. Только лишь демонстрировали новые изобретения на ниве шокового пиллинга, лечения синяков и ушибов при помощи «волшебной восстановительной электротерапии». В общем, студенты еще долго боялись бедокурить.

А если серьезно… Я еще не знала – хочу ли настоящих отношений с истинным варваром. Да и вообще с любым другим мужчиной на данный момент. Нет, серьезных разочарований я не переживала. Меня не бросали ради груди шестого размера, не превращали в домработницу и одновременно секс-рабыню, не разменивали на футбол и рыбалку…

Мои ухажеры не вопили пьяные оды любимой под окнами, перемежая высокий штиль поэтов с забористым матом простых электриков и приправляя требованием секса и ужина.

Скорее всего потому, что я не особенно кого-то к себе подпускала. Отец постоянно изменял маме, и я приняла для себя как данность, что любой мужчина в жизни женщины – величина переменная. Константой он способен стать лишь в том случае, если закрывать глаза на походы с четкой траекторией налево…

Вспоминалось как мама запиралась в ванной и горько плакала, а я не знала, как утешить ее. Смотрела в бездонные глаза обиженной женщины и ничего не могла с этим поделать…

Когда мама заболела, отец бросил ее, и мы остались вдвоем. Я посвятила маме три года. Лечила, бегала по врачам, покупала лекарства, работала лишь ради того, чтобы их обеспечить. И однажды, уже в реанимации, такая бледная, тихая, ослабевшая, но по-прежнему самая красивая и родная, она сказала, взяв меня за руку: