– Ну все, доигралась! Мотылек озверел.

– Теперь уже я ничего не хочу! – язвительно бросила Кристина и повернулась, чтобы выйти из номера.

2. 2 глава. Шведская семейка

Ну нет! Марк знал по горькому опыту: если он сейчас позволит ей уйти, то следующие две недели будут ужасными. Кристина надуется, перестанет с ним разговаривать, начнет мстить по мелочам. А ему это сейчас совсем ни к чему, когда в жизни и в карьере назревают такие решительные перемены. Нужно идти на решительный штурм. Кавалерия, вперед! Марк схватил Кристину и швырнул на кровать. Она взвизгнула от неожиданности. Марк бросился на нее, осыпая поцелуями и шепча разные милые глупости.

Кристина почти сдалась. Но внезапно настороженно принюхалась. Ее ноздри затрепетали, как у мыши, что учуяла сыр.

– Марк, а почему здесь пахнет духами? – спросила она. – Это "Эйфория" Кэвина Кляйна.

– Ну а чем еще должно пахнуть в номере дорогого отеля? – Марк зубами расстегнул ее лифчик, целуя гладкую загорелую спину.

–Точно не "Эйфорией", потому что это духи для самого слабого звена среднего класса, которому не по карману такой номер. Масс-маркет, то есть для массового потребления, – она презрительно скривилась. – А в полулюксе должно пахнуть брендовым парфюмом. Пусть не самыми крутым, но брендовым. Если речь идет о гостье, которая сняла номер. А горничные на Кэвина Кляйна вряд ли потратятся. Значит, напрашивается вывод: здесь с тобой была женщина. Не гостья отеля, но и не горничная. Кто она, Марк? – глаза Кристины сузились, а ноздри затрепетали.

Марк молча распластал Кристину по кровати, поцеловал сзади в шею, зарылся лицом в светлые волосы и попытался заставить ее замолчать старым проверенным дедовским способом. Но вдруг почувствовал, что оружие дало осечку. То ли из-за выпивки, то ли из-за устроенной Кристиной сцены. Он перевернулся на спину и устало прикрыл глаза. Нет, сегодня не получится. Нечего и пытаться. Прошла любовь, завяли помидоры. Вернее, бутоны. Тьфу! Совсем она его замучила своим французским жеманничаньем. Он уже и думает не как нормальный мужик, а как девочка: мотыльки, лепестки.

– Вот! – ликующе завопила Кристина, – первое доказательство твоей измены!

– Если будешь так мозг выносить, то будет и второе, и третье, и сто двадцать пятое, – Марк вскочил на ноги, застегнул брюки, выключил свет и снова бросился на кровать. –Так, Крис, поезжай домой одна. Я здесь останусь. Все равно времени на сон почти не осталось. Так хоть немного покемарю.

– Я одна не поеду, – обиженно протянула Кристина.

– Значит, оставайся в отеле ночевать. Только не со мной. Сними себе номер. Я хочу отдохнуть. Иди вниз к портье и спроси: есть ли свободные номера?

– А я хочу с тобой, – в ее голосе зазвучали нотки мольбы.

Она, елозя коленками по скользкому шелку покрывала, подползла к Марку, который вытянулся посередине кровати, и прижалась к нему.

– Нет, – отрезал он. – Мы закончили этот разговор.

– Я так люблю, когда ты такой строгий! – замурлыкала Кристина, целуя его в шею. – Это так заводит!

– Я сказал: хватит! – Марк одной рукой отодвинул ее от себя.

Но Кристина не сдалась. Она провела языком по его губам, шепча:

– Как мне нравится, когда ты вот так сжимаешь губы! Они такие узкие и злые! Ты мой мужественный эгоист! Да, не уступай мне! Не сдавайся!

Марк едва не рассмеялся. Это не девушка, а театр одного актера! За это он ее и любил. За богатую драматургию и резкие переходы от нападок на него к кошачьей покорности. Если переселение душ все-таки существует, то Кристина в прошлой жизни точно была кошкой. То ластится, то царапает. И устоять невозможно!