– А зачем ты не маг? – парировал посох.

– Зачем я вообще вас встретил… – мрачно пробурчал Курт.

– А зачем полез, куда нормальные люди не лазят?

– Да, но я же…

– А почему не сбежал, когда понял куда угодил? – ехидно продолжил посох. – Любой нормальный человек сбежал бы, а ты остался. Так что нечего тут жаловаться, раз остался, значит получай чего просил! И не переживай – выкарабкаемся.

– Эх… – только и сказал Курт. И даже махнул рукой.

– Какая жалость, что ты не маг, – фыркнул посох. – Мне с тобой забавно.

– Значит, все время, пока мы будем добираться до Джанхара…

– Тебя будут мучить приступы, бедный мальчик… – сказал посох.

– Но, может, мы все же найдем парочку магов поближе? – с надеждой спросил Курт.

– Может быть, если ты захочешь передать меня боевому подразделению магов королевства Рон, – жестко сказал посох. – Вопрос в том, захочешь ли?

– Нет, – сказал Курт. – Я, наверно, дурак и трус, и я никакой не герой, не воин, да и вообще… но я не сволочь, честно… Это же будет предательством, а я… ты ведь не сделал мне ничего дурного, нет… Я – нет…

– Спорный вопрос – сделал я тебе дурное или нет… – медленно проговорил посох. – Ничего дурного я тебе не хотел – вот что будет правдой. Быть может, ты еще захочешь того, от чего сейчас отрекся. Не потому что ты сволочь, не потому что предатель, а просто потому, что очень больно…

– Зачем ты говоришь мне все это?! – потрясенно спросил Курт.

– Если ты захочешь этого, мы станем врагами. Нам может не представиться случая просто поболтать, и тогда мы уже вряд ли сможем друг другу верить, – ответил посох. – Поэтому я хочу, чтоб ты знал: я не виню тебя, что бы ни случилось. Не каждому под силу терпеть такое.

– Спасибо, – сказал Курт. – Я все же надеюсь, что у меня сил не меньше, чем у какого-то одеревеневшего языка. По крайней мере, я-то хотя бы вопить буду благозвучно – а вот тебя ожидают мучения, связанные с прослушиванием собственных воплей. Это так ужасно, что все остальное кажется мелочью…

– Тебя они тоже ожидают, мои вопли, – рассмеялся посох. – Или ты надеешься заткнуть уши?! Ну так не надейся! Когда я воплю на всю катушку, никакие затычки не…

Тут оно и случилось. Пространство растянулось безмолвно и страшно, все линии невероятно искривились, и Курт даже не сразу понял, что давно уже закрыл глаза, и то, что он созерцает сейчас – пространство его крика, густо прошитое прожилками боли.

Внутри боли можно жить. Можно построить дом. Каменный или из бревен, крепость или шалаш – кому что нравится. Внутри боли можно жить, привыкнуть, открыть глаза, перестать орать… это поначалу кажется, что все, но когда боль такая огромная, она как бы и не боль вовсе. Тело отказывается ее воспринимать – потому что если воспримет, тут же умрет, а телу умирать неохота. Поэтому оно не воспринимает. И вот тогда внутри боли можно жить.

Когда великий воин и полководец Санга Аланда Линард вошел в пещеру, несколько веков служащую ему жилищем – Курт уже не кричал. Посох тоже.

– Пойдем, – сказал великий полководец. – Пора.

– Ага, – еле двигая губами, сказал Курт. – Вот сейчас умру и пойдем.

Боль закончилась так же неожиданно, как и началась.

– Жив? – спросил его отшельник.

– Жив… – прошептал Курт, и отшельник протянул ему чашку пряного горячего отвара.

– Подкрепись, – сказал он. – Нам действительно лучше здесь не задерживаться.

– Что-нибудь случилось? – встревожился Курт.

– Случилось, – кивнул отшельник. – В предгорьях враги.

– Враги, – вздохнул посох.

– Вы их видели?! – воскликнул Курт.

– Ты быстро восстанавливаешь силы, – одобрительно заметил отшельник. – Это хорошо. А врагов я не видел. Их видели птицы. Птицы считают, что нам лучше убраться отсюда. Думаю, на их мнение можно положиться.