Профессор Шлевис также вела факультативные занятия, на которых давала знания, выходящие далеко за рамки учебного плана. Разумеется, Наяна начала их посещать, надолго задерживалась после окончания и забрасывала Варвару множеством вопросов. Спустя год девушка-студентка стала приходить к профессору домой, где и познакомилась с Максимом, мужем Варвары. Изумлению ее не было предела, когда она увидела, как супруги Шлевис в четыре руки готовили ужин при помощи ножей, кастрюль и сковородок, притом что кухня была набита самыми современными приборами. Впервые она почувствовала облегчение от того, что может не врать и не притворяться, а взять в руки еще один нож и с наслаждением присоединиться к процессу.

– Я всю жизнь думала, что как-то неправильно устроена, и ужасно стеснялась, – призналась тогда Наяна.

– Это в тебе говорит здоровый инстинкт, – ответил Максим. – Ты подсознательно почуяла, что мелкие пальцевые операции и вообще мелкая моторика особым образом стимулируют определенные зоны мозга. Чем больше человек использует голосового помощника, чем меньше делает собственными руками, тем быстрее деградирует, можешь мне поверить.

– А как же постулат о том, что богатство общества определяется количеством свободного времени его членов? Нас так учили.

– И нас тоже, – усмехнулся он. – И наших родителей, и наших бабушек-дедушек и их бабушек и дедушек. Весь фокус в том, как использовать это свободное время. С кем-то общаться, чему-то учиться, что-то делать руками, шить, например, или плотничать, ну, ты поняла, о чем я. Это одно дело. А тупо сидеть перед монитором, играть в игрушки или смотреть кино – совсем другое. Руки-то не работают. Координация правой и левой руки не задействована. Навыки живого контакта не применяются. И что толку от этого свободного времени, если нет развития?

Наяна знала о существовании целого течения, которое называется «ретро», но с юношеской наивностью полагала, что поклонниками «ретро» являются старики, не желающие поспевать за бурным развитием технологий и не приемлющие ничего нового. Среди своих ровесников она не знала ни одного поклонника «ретро», потому и стеснялась, делая вид, что она такая же, как все. А с кем ей еще общаться, как не с ровесниками? Ей даже в голову не приходило, что у «ретро» есть целая идеология, в основе которой лежат знания в области нейрофизиологии и многовековые наблюдения. Политикой Наяна не интересовалась вовсе, информацию о дебатах, имеющих место в высших органах власти, не читала, и страшно удивилась, когда Максим Шлевис рассказал о том, что в парламенте идет нешуточное противостояние группировок «ретро» и «технарей». Первых поддерживают медики, педагоги и ученые-гуманитарии, вторых – силовики, бизнес и молодежь.

– Понятно, что ты ничего этого не знаешь, – с улыбкой заметила Варвара. – Кто в молодости интересуется политикой? Только те, кто собирается делать в ней карьеру, а это единицы, поверь мне. Мы с Максом тоже такими были, да и вообще молодые люди лет до тридцати, а то и позже в политику не вникают. О чем там в правительстве дискутируют? Что в парламенте обсуждают? Какие реформы готовятся? Это может быть интересно людям твоего возраста только в остро-революционной ситуации, когда молодежь включается в протестное движение. А в стабильном государстве…

«Ну да, – мысленно согласилась тогда Наяна, – я, например, думала только о своей личной жизни и о будущей профессии. И все мои подружки об этом думали, и их парни. Какая политика, в самом деле? До тех пор, пока наверху принимают решения, которые не мешают нам жить и радоваться, мы ни во что не вникаем».