—  И тебе доброе утро, дорогая! —  сказал мужчина, по всей видимости муж женщины, которая меня будила. Сразу было видно, что они одна семья. Мать и девчонка были рыжими. А глава семейства —   брюнетом с карими глазами. У девочки были отцовы глаза, а так же выражение лица. Неужели они не видят, что я тут совсем не вписываюсь?

—  Доброе, —  ответила я, ожидая когда мне подадут поесть. 

—  Эрика, а ты зачем в школу надела свое единственное праздничное платье? —  спросила женщина. 

—  А это не Эрика, это принцесса Эвелина, —  сказала девочка, таким противным голоском, но абсолютную правду. 

—  Так, принцесса, всех слуг я вчера уволил, поэтому накладывай кашу себе сама. Она стоит на плите, —  сказал мужчина и принялся есть. 

—  Ну, раз слуг уволили, возможно, вы, подадите мне какое-нибудь блюдо, —  сказала я женщине. 

Она почему-то непонимающе захлопала глазами. Девочка засмеялась. 

—  Эри, не смешно. Ешь быстрей иначе останешься голодной, —  сказал мужчина. 

А я и не планировала смеяться, тем более тогда когда все принялись за еду, а я нет. Даже Вальдемар, что-то жевал возле своей миски. Девчонка озорно на меня поглядывала, не забывая поглощать кашу. Мужчина хмурился, а женщина завела беседу:

—  Джеймс, ты объяснил Эрике насколько важна ее помощь сегодня? 

—  Она и сама в курсе. Ты есть будешь или голодная пойдешь? —  спросил мужчина, обращаясь ко мне. 

—  Буду, —  сказала я непонимающе уставившись на него. Сижу, жду, когда передо мной поставят блюдо, а они почему-то сами едят, а мне не дают.

—  У нас в семье самообслуживание, —  сказала противная девчонка.

—  Самообслуживание? —  повторила я, —  это что значит я должна сама себя покормить? 

Мужчина и женщина мрачно посмотрели на меня и продолжили есть. А девочка спросила:

—  Хочешь, я тебя покормлю из ложечки? —  и засмеялась. Вот противная.

Я резко встала и пошла накладывать себе каши.

—  Где, говорите, стоит каша? —  спросила я. Когда оглянулась на семейство, то обнаружила, что все молча с вытянутыми лицами на меня смотрели. 

—  На плите, —  сказала женщина.

—  Итак, где у нас плита? —  уточнила я. Они что издеваются надо мной, что ли? Откуда я знаю, что такое плита? 

—  Ну раз голодная, значит голодная, —  сказал мужчина, пожимая плечами.

—  Что значит голодная? —  я возмутилась и уперла руки в боки, —  Ну уж нет! Пока не наемся, никуда не пойду!

—  А расчесываться будешь? —  спросила девчонка.

Я посмотрела на нее уничижающим взглядом. Я конечно умею расчесываться, но прическу мне всегда делали слуги.

—  Сначала я поем! О! —  воскликнула я, увидев чайник, —  я чай попью. 

Я взяла в руки большой, достаточно тяжелый чайник подняла его и попросила помощи, очень вежливо, между прочим:

—  Чего сидите?! Кружку подайте, видите чайник тяжелый!

—  Эрика, все кружки стоят на месте в шкафу прямо перед твоим носом. Протяни руку и возьми, —  сказала женщина. 

Ну, что за люди? Принцесса сама решила налить себе чай, а они помочь не могут. Я громко бухнула чайник об столешницу, открыла шкаф, схватила самую большую кружку, опять взяла чайник и стала наливать ароматный чай, но то ли от того, что я была еще неопытна в этих вопросах, то ли от того, что чайник был слишком тяжелым для моих нежных ручек. Он выскользнул из ладоней, падая опрокинул стакан и весь чай мигом полился по столу прямо на мою юбку. 

Я резво отпрыгнула от столешницы, налетев при этом спиной на мужчину. А он был просто огромный, мне даже немного жутковато стало. Но я повела себя как настоящая принцесса. Подняла голову вверх, и сделала вид, как будто ничего не случилось.