Изучил отчет, оставленный медиком в приемной штаба. Ничего серьезного в нем не обнаружил и успокоился. Направился к лифту, экономя время. Глава Хоён после обеда, на котором отсидел гранитным памятником самому себе, направился обустраиваться в казарму, отклонив предложение виры Архан остановиться в ее доме. А Дайтор, на время оставив невесту за кругом своих забот, поспешил в штаб.

Невыносимо зудел от нетерпения увидеть Сайю Синору. В новом для нее статусе женщины. После того, как отпер ее потайной вход, так и не довелось понаблюдать за ней. Лишь на прощание выполнил обещание и подровнял ей волосы. Ножом, потому как ничего другого под рукой не оказалось. К тому же вышло очень даже неплохо, должно в любом случае отбить у нее желание в дальнейшем заниматься подобной ерундой.

У нижней камеры его встретили два стражника. При виде следователя принялись вытягивать из решетки провод обогревателя.

– Оставьте, – придержал их инспектор. Чтобы попасть в камеру, ему не нужна была настежь открытая дверь. Только вот решетка, пропускающая голоса, сейчас была некстати. – Покиньте этаж. Вернетесь через час.

Стражники переглянулись. В какое-то мгновение Дайтор приготовился к тому, что они начнут цитировать инструкцию. Порядок проведения допроса, который инспектору и так был известен.

Однако они ушли, их шаги затихли у лифта, прошуршал подъемник.

Дайтор убедился, что люди исчезли с этажа, только после этого открыл замок камеры. Лязгнула металлическая дверь.

Сайя спала.

Они вновь вдвоем закрылись в бетонных стенах. Одни, казалось, в безмолвном мире отчаявшихся. В месте, где безраздельно господствовала гвардия.

В его владениях. Инспектор Риз невольно задрожал в натянутой тишине, где различалось только его дыхание и ее. Подошел ближе к узкой кровати, где свернулась под одеялом вира, на которую он должен собрать столько компромата, чтобы судьям хватило не испытывать угрызений совести при отправке ее на каторгу.

Стул не стал использовать, сел на корточки. Отвел от ее лица короткие волосы. Больной узница не выглядела, значит, условия ей созданы были сносные для жизни. Виру Лигуру он не обманул.

– Сайя, – погладил ее по щеке.

Сайя шевельнулась. Задышала глубже. Не открыв глаз, потянулась, нащупала его руку на своем лице и прижалась к ней сильнее. Будто скучала? С жадным нетерпением ожидал Дайтор ее первых слов.

– Это ты? – шепнула, приоткрыв глаза. Ровные стрелы ресниц почти скрыли карие глаза, Дайтор видел лишь мерцание. Так до конца и не проснувшись, ластилась к его ладони, и гвардеец неверяще уставился в лицо перед собой. Как убило его это сияние.

Самообладание покинуло Дайтора. Что случалось редко, и в большинстве случаев причиной выступала маленькая танцовщица. Ни во что не ставя его личность, сочиняя для себя другую сказку.

– Райер Хамир, – негромко произнес, руша иллюзию.

Сайя расслышала. Своим сонным еще сознанием осмыслила. И замерла. Медленно открыла глаза. Затаила дыхание, напуганная диким выражением разноцветных глаз инспектора. Пальцы на его руке, все еще ласкающей ее лицо, мелко задрожали.

– Дайтор…

Порывалась сесть, он не позволил. Поднялся с пяток, перебрался на кровать. Навис над заключенной, подавленной им и без этой демонстрации силы и власти. Черные зрачки поглотили оба цвета его глаз, запульсировали в такт его бешенству. И в следующую секунду гвардеец начал целовать бескровные губы. Неожиданно нежно трогать их своими, отлавливая и поглощая каждый судорожный выдох Сайи. Потерся носом о нос, почти замурчал.