Не останавливаться, не терять бдительности, проверить окна наверху, дверь внизу. Повсюду мусор и битые стекла, асфальт скользкий от нечистот, в маслянистых черных лужах отражаются звезды. Прохожу квартал и сворачиваю на юг. Нужное здание прямо по курсу в конце квартала. Заставляю себя замедлить шаг. Нас учили жить настоящим моментом, но мой настанет только после того, как я уничтожу стрелка. Продолжать поиски Рингер и Чашки? Отнести Дамбо обратно в конспиративный дом? Или оставить его в кафе и забрать на обратном пути из пещер?

Вот и конец квартала. Пора нанести визит. Как только я зайду в дом, обратного пути уже не будет.

Через разбитую витрину проникаю в вестибюль банка. Пол устлан ковром из депозитных квитанций, брошюр и старых журналов. Тут же валяется разорванный баннер «Наши самые низкие ставки!». И купюры разного достоинства – среди пятерок и десяток попадаются сотни. Еще один урок, который я усвоил после вторжения: «Деньги это что угодно, но не корень всех бед».

Сырой прогнивший ковер чавкает под ногами. За тридцать секунд осматриваю все помещение – чисто.

Напротив лифта нахожу дверь на лестницу. Открываю. Видимость нулевая, но свет включать рискованно. С тем же успехом можно выкрикнуть свое имя или, например: «Эй, приятель, я тут!» Дверь с легким щелчком закрывается у меня за спиной, и я оказываюсь в кромешной темноте.

Одна ступенька вверх, пауза, прислушиваюсь, следующая ступенька, пауза… Здание постанывает, как оседающий старый дом. Холодная зима плюс поврежденные трубы в стенах, и в результате вода просачивается в штукатурку, замерзает и ломает, разрывает «кости и сухожилия» здания. Если иные не начнут бомбить через четыре дня, Эрбана разрушится сама, без посторонней помощи. А через тысячу лет оставшийся от города прах уместится на ладони.

Первый пролет, второй этаж. Продолжаю подниматься, держась одной рукой за металлические перила. Шаг, пауза, шаг. Я решил начать с крыши, а потом уже прочесать здание сверху вниз. Вряд ли он свил гнездо на крыше; мы с Дамбо сидели у стойки, угол обзора был бы слишком острым. Скорее всего, снайпер засел на втором этаже, но я не собираюсь ничего пропускать и буду действовать методично, шаг за шагом.

Я чую его на втором этаже, на повороте лестницы. Этот запах ни с чем не спутаешь. Запах смерти. Наступаю на что-то маленькое и мягкое. Наверно, дохлая крыса. В тесном замкнутом пространстве запах становится невыносимым. У меня слезятся глаза, комок подкатывает к горлу. Еще одна веская причина уничтожить все города – это самый быстрый способ избавиться от вони.

Поднимаю голову и вижу под дверью тонкую, как бритва, полоску золотистого света. Мать твою, что за черт? До чего же наглая мразь.

Прижимаю ухо к двери. Тишина. Все, казалось бы, очевидно, но я не знаю, что делать дальше. На двери может быть установлена растяжка. Или свет – хитрость, чтобы заманить меня в ловушку. Или дверь «заряжена» так, чтобы произвести шум в момент открытия. Для таких мер предосторожности вовсе не обязательно быть глушителем.

Берусь за холодную металлическую ручку. Настраиваю окуляр и замираю на месте.

«Не входишь, Пэриш… врываешься».

Но самое тяжкое – это не ворваться в закрытую комнату. Самое тяжкое – это секунда перед тем, как броситься на дверь.

Распахиваю ее, резко поворачиваюсь влево, потом шаг в коридор и поворот вправо. Не звякнул колокольчик, не загремели разбросанные по полу консервные банки. Дверь на смазанных петлях бесшумно закрывается у меня за спиной. Мой палец вздрагивает на спусковом крючке – на стене появляется тень, ее отбрасывает небольшое рыжее пушистое существо с полосатым хвостом.