Когда-то на Рынке «Негрустинке» не было низших демонов, которые теперь, видимо, управляют королевством. Но раньше им не позволяли проходить в мир людей за магией, а именно магия и была ценой за вход. Если только рынок не снесла его сестра со своей дурацкой экономией магии, он остался, каким был, точно.

И, как понял Аластор, он ненавидел кое-что больше, чем тот дурацкий внутренний голос, – перемены.

Но… Все по порядку. Сначала им нужно было заплатить за вход.

«Есть ли у маленькой ведьмы какой-нибудь пустой пузырек или флакон в ее отвратительном рюкзачке?»

Проспер повторил вопрос для Нелл. Ведьма подозрительно посмотрела на него.

– Конечно, нет, я не ношу с собой пустых флаконов, чтобы они не занимали место зелий, мазей и эликсиров.

Если бы у Аластора были собственные глаза, он бы обязательно их закатил.

«Спроси, взяла ли она с собой защитную соль».

Проспер спросил. Он начал раздражаться из-за того, что приходилось быть для них переводчиком. Нелл плотнее укуталась в краденый плащ и скрестила руки на груди.

– Да, и что?

«Соль работает только против вампиров. Всем остальным демонам она не вредит. Мы пустили слух о ее вреде для нас, потому что соль редко попадала в Нижнее Королевство, а она идеально подчеркивает вкус сточных улиток. Гораздо проще добывать соль в человеческом мире, когда ее в тебя просто бросают».

Мальчик вздохнул, глядя, как лицо ведьмы меняется, и она злится все сильнее. Нелл вытащила книгу из кармана плаща, наверное, чтобы поспорить и сослаться на авторитет.

«У нас нет на это времени. Просто высыпь соль и отдай пустую банку».

Маленькая ведьма принесла с собой столько соли, что можно было посолить всех сточных улиток в королевстве. Не по одному разу. Она была ужасно сердита, когда высыпала соль на брусчатку. Горка, образовавшаяся у ее ног, немедленно привлекла внимание кровокрыс.

– Не уверен, что хочу знать, что ты собираешься с этим делать, – с отвращением сказал мальчик.

«Мне нужно, чтобы ты просто постоял спокойно и подержал ее. Посмотрим, смогут ли твои неуклюжие конечности справиться с этой задачей».

Давным-давно брат Аластора Бюн обменял зеркало со своим личным порталом на вечный бесплатный вход на рынок, возможно, это был его единственный умный поступок. Аластор жалел, что не догадался совершить эту сделку первым. Ему сейчас очень бы пригодился бесплатный вход. Но он выучил свой урок на площади, когда их едва не сожгли, и решил, что безопаснее будет оставаться незамеченным внутри мальчишки, пока не появится достаточно сил, чтобы вернуть собственное тело.

Он утешал себя тем, что других вариантов заплатить за вход у них не было. Ведьма не может отдать часть своей магии, чтобы вручить кому-то еще, магия слишком связана с ее телом. Демон, наоборот, только собирал, хранил и использовал магию, которую вырабатывали восхитительные человеческие эмоции – страх, ненависть, злоба.

Душегуб неохотно выдавил последние капли магии, которые он получил от сделки с мальчиком. Банка наполнилась и стала теплой, человеческое стекло смогло удержать сгустки магии, они мерцали, освещая руки мальчика. От этого зрелища Аластор вспомнил свой старый фонарик, с которым он всегда ходил к людям.

Мальчик так удивился, что чуть не выронил банку, но ведьма успела броситься вперед и поймать ее в нескольких сантиметрах от тротуара.

Они оба выдохнули и уставились друг на друга.

«Аккуратнее, слизняк! – огрызнулся Аластор. – У меня не так много осталось, чтобы ее просто выбрасывать. Этого должно хватить, чтобы мы смогли заплатить за вход и провести внутри хотя бы час».