– Так почему ты здесь? Знаю, это не просто отцовский визит. Ты никогда ничего не делаешь просто так.

– Конечно. Зачем делать что-то просто так?

– Только вот не надо демонстрировать мне свою знаменитую логику.

Он подмигнул мне.

– Не нужно завидовать. Если будешь очень стараться и призовешь на помощь мозги, то в конце концов унаследуешь мою блестящую логику.

– Эйб, завязывай с этим.

– Прекрасно, прекрасно. Я пришел рассказать, что заседание суда по твоему делу может быть перенесено на более ранний срок.

– Ч-что? Это же потрясающая новость!

По крайней мере, так я думала, однако выражение лица Эйба свидетельствовало об обратном. Согласно моим последним сведениям, ждать суда мне предстояло не один месяц. Одна мысль об этом – и о необходимости так долго оставаться в камере – вызывала у меня приступ клаустрофобии.

– Роза, пойми – судебное разбирательство будет практически идентично предварительному слушанию. Те же доказательства и вердикт: «Виновна».

– Да, но неужели мы ничего не можем предпринять? Найти доказательства моей невиновности? – Внезапно меня осенило, какая проблема может возникнуть. – Когда ты сказал «произойдет раньше», какой срок ты имел в виду?

– В идеале они хотели бы покончить с этим сразу после коронации нового монарха. Сделать суд частью посвященных коронации торжеств.

Он говорил беспечным тоном, но, столкнувшись с его мрачным взглядом, я уловила смысл. В голове замелькали числа.

– На похороны уйдет неделя, избрание сразу после этого… Ты хочешь сказать, что я могу оказаться в суде и буду осуждена… мм… практически через две недели?

Эйб кивнул.

Сердце бешено заколотилось в груди, я снова метнулась к решетке.

– Две недели? Ты это серьезно?

Когда он сказал, что судебное заседание передвинут, я подумала, что осталось еще около месяца. Хватит времени, чтобы найти новые доказательства. Как я собиралась это сделать? Непонятно. А теперь получалось, что время стремительно убывает. Две недели – этого недостаточно, в особенности с учетом бурной деятельности двора. Несколько мгновений назад я возмущалась тем, что мне предстоит сидеть тут так долго. Теперь времени оставалось слишком мало, и ответ на мой следующий вопрос мог только расстроить меня еще больше.

– Сколько? – спросила я, изо всех сил сдерживая дрожь в голосе. – Сколько времени проходит между вынесением вердикта и… исполнением приговора?

Я пока не осознавала в полном объеме, что именно унаследовала от Эйба, но одна черта, несомненно, была у нас общая: «дар» приносить скверные новости.

– Это происходит практически сразу.

– Сразу. – Я попятилась, чуть не села на постель, но потом почувствовала новый прилив адреналина. – Сразу? Значит, через две недели я могу быть… мертва.

Потому что именно это угрожало мне, когда стало ясно, что кто-то сумел подтасовать доказательства и подставить меня. Людей, которые убивают королев, не сажают в тюрьму. Их казнят. Очень немногие преступления в среде мороев и дампиров караются так сурово. Стремясь продемонстрировать свое превосходство над кровожадными стригоями, мы стараемся осуществлять правосудие цивилизованными методами. И все же некоторые преступления в глазах закона заслуживают смерти. И некоторые люди тоже заслуживают ее – такие, скажем, как предатели и убийцы. Когда шок от осознания ближайшего будущего в полной мере обрушился на меня, я почувствовала, что дрожу и слезы угрожающе близко подступают к глазам.

– Это несправедливо! Это несправедливо, и ты понимаешь это!

– Что я думаю, никакого значения не имеет, – спокойно ответил он. – Я просто сообщаю тебе факты.