«Черт, – подумала Кошечка, – кажется, я ошиблась с выбором профессии».

Ну ладно. Отметка номер четыре. Повернуть направо, съежиться, быстро осмотреться.

Она отошла от сдвоенной гранитной колонны и направилась к лестнице – десять шагов на шпильках. Теперь она явственно слышала доносившуюся из Золотого зала музыку.

Через мгновение какой-то полупьяный чудак загородил ей дорогу, бормоча что-то невразумительное. Кошечка остановилась и сделала один, потом другой шаг в сторону. Но мерзавец не желал ее пропускать, и она была вынуждена буквально промчаться мимо него и бегом подняться по сорока двум ступенькам высотой тринадцать сантиметров и тридцать девять сантиметров шириной каждая.

Вот она уже на балконе Голубого зала, откуда семь дверей ведут в Золотой зал, семь дверей к невообразимой красоте, к «Королеве Меларен» и «Святому Эрику».

Теперь Кошечка шла быстро и целеустремленно, скользя по анфиладе от одной двери к другой. Вот она дошла до последней двери. Музыка стала громче; танец заканчивался. Она вошла в толпу танцующих. Ей надо сосредоточиться и быть предельно внимательной.

Она наконец ощутила знакомый трепет, чувства обострились, нахлынула волна почти физического удовлетворения. В глазах отчетливо засверкали отблески миллионов кусочков золотой мозаики. С хоров над уродливой «Королевой Меларен» загремело крещендо. Кошечка стремительно прощупывала взглядом наряды танцующих пар. Пора определиться с целью.

Вот она.

Вот они – на прямой линии, соединяющей ориентир номер пять с ориентиром номер шесть. Они танцуют и задорно смеются. Ха!

Осталось ровно девяносто секунд. Она отправила СМС помощнику, подняла правую руку, бросила в сумку телефон и взяла в левую руку пистолет.

В этот миг ее сильно толкнули слева. Что за черт! Она поскользнулась, едва не потеряла равновесие и резко шагнула вправо, ощутив под высоким каблуком что-то мягкое и уткнувшись локтем в чьи-то ребра. Стоявшая рядом женщина громко вскрикнула от боли.

Звук этот раздался так неожиданно, что Кошечка резко повернулась и увидела злое, искаженное болью лицо.

Черт, проклятье!

Быстро глянув по сторонам, она шагнула вперед.

Рука в сумке ощущала надежную, приятную тяжесть оружия. Теперь главное – сосредоточенность. От предельной концентрации внимания исчезли все звуки. Теперь она не чувствовала ничего, кроме спокойствия и уверенности. Она приподняла сумку и прицелилась в ногу танцующего перед ней мужчины. Звук выстрела был почти не слышен. Мужчина упал на колени, открыв свою партнершу. Следующим выстрелом Кошечка послала пулю ей в сердце.

Выпустив из руки пистолет, упавший на дно продырявленной сумки, Кошечка взглянула на ближайшую дубовую дверь. До нее восемь шагов – это был следующий ориентир; один, два, три, четыре, пять, шесть (сзади послышались истерические вопли), семь, восемь – она толкнула дверь и выскользнула из зала без всяких помех. Дверь бесшумно затворилась за ее спиной. Дальше четыре шага до служебного лифта, два этажа вниз, три ступеньки вниз к служебному выходу.

Внимание немного рассеялось, чудесная собранность начала улетучиваться.

«Нет, еще рано, черт возьми, не расслабляйся», – прикрикнула она на себя. Впереди самое трудное.

Она выбежала под арку южного выхода. Холод окатил ее парализующей волной. Теперь девяносто восемь скользких ступеней, ведущих к воде. Спринт на сто метров.

Охранники во внутреннем дворе вдруг, как по команде, поднесли правые руки к уху. Дьявол! Она надеялась, что успеет уйти дальше до того, как им сообщат по рации о случившемся. Входная дверь закрылась. Кошечка выхватила из сумки пистолет. Между ней и водой стояли три охранника. Следуя плану, она выстрелила в них трижды – в каждого, в одного за другим. Главное – вывести их из строя, убивать не обязательно.