– Здесь работают сотрудники администрации. – Женщина ткнула пальцем через плечо и пошла по коридору. – Ассамблея и комитет состоят из работающих профессоров, а их рабочие места разбросаны по территории института. Что вы хотите знать?

Биргитта остановилась и посмотрела на Аннику так, словно только что ее заметила.

– Мне хотелось просто поговорить с человеком, лично знавшим Каролину, – ответила Анника, – который смог бы рассказать, что она была за человек и коллега.

– Хорошо, – согласилась Биргитта. – Давайте где-нибудь присядем.

Женщина, стуча каблуками, пошла по коридору, и Анника последовала за ней, с трудом переставляя ноги. Сказался сон в такси. Анника никак не могла стряхнуть с себя сонное оцепенение.

Дойдя почти до входной двери, Биргитта Ларсен свернула налево, и они с Анникой оказались в небольшом конференц-зале с проектором и телевизором на колесиках.

– Здесь мы проводим небольшие совещания, например собрания Нобелевского комитета. Эта картина называется «Зеркало», – сказала она, показав на чернобелые квадраты на восточной стене зала.

Анника оглядела помещение. Внимание привлекало окно, странно расположенное в самом углу, у края стены.

На улице начало темнеть, свет, проникавший снаружи, приобрел свинцово-серый цвет.

– Вы тоже работаете здесь, в Каролинском институте? – спросила Анника, усаживаясь за большой круглый стол.

– Я профессор биолого-физиологического факультета, – ответила Биргитта, прочитав удивление во взгляде Анники. – Кари работала на факультете эпидемиологии и молекулярной биологии.

– Насколько хорошо вы были знакомы с Каролиной? – спросила Анника, доставая из сумки блокнот.

Профессор остановилась у окна рядом с телевизором и принялась смотреть на тающие на земле снежинки.

– Мы одновременно защитили докторские диссертации, – сказала она. – Нас было в то время несколько женщин, и мы защищались в одно время. Тогда это было необычно, хотя мы окончили докторантуру всего двадцать пять лет назад.

Она обернулась и посмотрела на Аннику.

– С ума сойти, как быстро летит время, не так ли?

Анника кивнула.

– Каролина была самой молодой из нас, – сказала Биргитта Ларсен. – Она всегда была самой молодой.

– Из этого я могу заключить, что она была очень талантлива, – сказала Анника.

Биргитта села за маленький боковой столик.

– Да, она была талантливой и успешной, можно сказать и так, – устало произнесла Биргитта Ларсен. – Каролина стала одним из самых выдающихся иммунологов Европы в восьмидесятые годы, хотя в Швеции этого до сих пор многие не понимают.

– Какими исследованиями она занималась?

– Она совершила прорыв после публикации статьи в «Сайенс» в октябре 1986 года. Эта статья вызвала большой резонанс во всем научном сообществе. Она развила результаты Худа и Тонегавы, открывших и выделивших гены иммуноглобулинов.

Биргитта Ларсен внимательно посмотрела на Аннику, стараясь понять, дошла ли до нее суть.

– Речь идет о рецепторах Т-клеток, – пояснила женщина, – за которые Тонегава получил Нобелевскую премию.

Анника кивнула, хотя не поняла ни слова и написала: «худ тонегава иммуноглобулиновые рецепторы т-клеток».

– Вы оставались хорошими подругами?

Биргитта Ларсен перевела взгляд на «Зеркало». Анника заметила, что глаза женщины снова наполнились слезами. Биргитта достала из кармана платок.

– Да, всегда. Думаю, я знаю ее лучше, чем кто-либо другой.

Анника скосила взгляд на блокнот и поняла, что пути назад нет, что надо продолжать спрашивать и выудить из Ларсен всю информацию, какую может дать плачущая потрясенная женщина.