– Да-а… Свой диктофон. – Крячко отчего-то поморщился. – Я его, случается, с собой беру на всякий «пожарный». Ну, если вдруг услышал что-то очень важное от свидетелей или подозреваемых, а нет возможности услышанное сразу же быстро записать в блокнот. В такой ситуации – сам понимаешь: без диктофона – как без рук. Но вот что-то его никак не найду!..

– Загляни в платяной шкаф. Там, на полке для фуражек, я как-то видел какой-то гаджет. Не он ли это? – сдержав зевок (сон у него сегодня отчего-то был беспокойный, поэтому ощущался недосып), Лев кивнул в сторону двухстворчатого шкафа в углу кабинета.

Распахнув дверцы и заглянув в шкаф, Стас с ликованием объявил:

– А-а-а, вот он! Видимо, его я туда механически положил. Сейчас батарейки вставлю, и он будет готов к труду и обороне. И с чего же мы начнем свои труды? Надо сказать, у меня отчего-то такое предчувствие, что этот «глухарь» крови из нас выпьет не один литр.

– Да, допускаю, что подобное вполне может случиться. Но! Как бы там ни было – замороченный этот случай или не замороченный, но именно мы обязаны разобраться с ним до конца. Иного не дано. Кстати! Если мы вдруг не справимся и дело передадут другим, то я тут же подам в отставку. Да, да, да! Уйду немедленно.

– Да будет тебе, Лева! К чему такой пессимизм?! – ошарашенный этим демаршем, Крячко замахал руками. – Как это: мы – не справимся? Это ты зря-а-а… Подобное попросту немыслимо. Если эту задачку мы не осилим, то тогда – кто?! Кому еще она может быть по плечу? Нет-нет, все будет о’кей!

– Ну хорошо! – Лев одобрительно усмехнулся. – О’кей так о’кей. Поскольку у нас жуткий дефицит информации и о самом усопшем, и тем более о последних днях его жизни, никаких версий стряпать пока не будем.

– Само собой! – кивнул Стас. – На первом месте стоит опрос всякого и каждого, кто хоть что-то знает о нем. Что, делим направления?

В течение минуты без лишних споров распределив, кто из них и с кем работает, приятели заперли кабинет и отправились в путь по столичным просторам. Сколько раз такое было! Не счесть. И, как всякое новое дело, оно в конечном счете оказывалось похожим на уйму предыдущих. Это стало почти уже каким-то дежавю, когда непредвиденные обстоятельства их непростой службы в лице генерал-лейтенанта Орлова в очередной раз подбрасывали им «крепкий орешек» чего-то очень запутанного, противоречивого и даже замороченного. Конечно, приятели без намека на восторг довольно часто «отбрыкивались» от все новых и новых «подарков судьбы», презентованных их приятелем-начальником Петрухой. Однако тот с не меньшим рвением, как говорится, не мытьем, так катаньем, всякий раз добивался того, что его приятели-подчиненные, все же, несмотря на все свое недовольство, тем не менее засучив рукава брались расколоть очередной «орешек». Работая напряженно и с выдумкой, приятели успешно извлекали из «скорлупы» всевозможных фактов «ядрышко» истины и завершали дело. Но, кто бы знал, каких трудов и каких нервов всякий раз им это стоило!..

Вон, лет восемь назад Петруха уломал приятелей взяться за похожего «глухаря». История была замороченной до предела. Случилось так, что один крупный коммерсант, некто Мигачев, ранее не жаловавшийся на здоровье, вечером лег спать в свою собственную постель, а утром его разбудить уже не смогли, ибо он во сне отчего-то умер. Врачи, проводившие вскрытие, установили, что умер коммерсант от остановки сердца. А вот отчего остановилось сердце, лекари однозначного ответа дать не смогли. Кто-то считал, что это произошло из-за расстройства психики. Стоило бы отметить, что данное суждение было не лишено оснований – согласно медицинской статистике, почти половина людей, умерших от остановки сердца во время сна, страдала расстройствами психики. Кто-то из врачей видел причину смерти в астме. Кто-то даже в гастрите…