Доктор оперся локтями о стол, а подбородок уткнул в переплетенные пальцы.

– Вот и все, что у нас есть. Вопрос в том, как соединить эти отдельные элементы, чтобы получилась цельная картина.

Нервная дрожь пробежала по телу Халифы, рука снова потянулась к пачке сигарет. В последний миг он сунул ее в карман брюк.

– Я услышу сегодня ответ?

– Непременно! – заверил Анвар начинающего выходить из себя инспектора. – Только чтобы правильно сложить мозаику, нужно внимательно рассмотреть каждое стеклышко. Так ведь? – Следователь ничего не ответил, однако доктор и ухом не повел, с важным видом продолжив: – Итак, возьмем для начала железный колышек. Причиненные им повреждения были, несомненно, летальными. Однако же смерть наступила не от них. Вернее, Янсен умер бы, даже не упав на металлическое острие.

Халифа с удивлением поймал себя на том, что, несмотря на невыносимое позерство Анвара, рассказ постепенно начинает его интриговать.

– Вот как?

– Рана на правой части головы тоже не подходит. Неприятное повреждение, наверняка от того самого окровавленного булыжника, но неглубокое – черепная кость не задета. От этого не умер бы даже такой дряхлый старик, как Янсен.

– Если он скончался не от удара по голове и не от пробитых мозгов – то от чего же тогда, черт возьми?!

Анвар хлопнул себя ладонью по левой части груди и воскликнул:

– От инфаркта миокарда – вот от чего!

– Что?!

– Да-да, ты не ослышался – от сердечного приступа. Обширный коронарный тромбоз, вызвавший остановку сердца. Вполне возможно, что на колышек упал уже мертвый человек.

– Что ты плетешь? Его огрели по башке, и сердце остановилось?

Патологоанатом коварно ухмыльнулся, довольный тем, как сумел запутать следователя.

– Никто его не огрел и не думал даже этого делать. Рана возникла совершенно случайно.

– Как случайно? Ты же сказал, что его убили!

– Да, именно так и произошло.

– Но как же, в конце-то концов?!

– Он умер от отравления.

Взбешенный Халифа стукнул ладонью по стене.

– Черт возьми, Анвар, что за бред ты несешь?

– Это правда. – Доктор сохранял поразительное хладнокровие, отчего Халифа становился только злее. – Пит Янсен был отравлен, и яд, прямым или косвенным образом, привел к остановке сердца, отчего, собственно, несчастный и умер. Извини, яснее выразиться не могу. Что именно тебе непонятно?

Халифа стиснул зубы и постарался не дать окончательно уложить себя на обе лопатки ликовавшему от чувства собственного превосходства патологоанатому.

– Так кто же он такой, этот таинственный отравитель? – спросил полицейский, пытаясь не повышать голоса. – Ты ведь говорил, что знаешь…

– О да, – подтвердил Анвар, негромко посмеиваясь. – Знаю почти на все сто.

Он вновь выдержал паузу, как бы испытывая нервы инспектора на прочность, затем перегнулся через стол, вытянул руку ладонью кверху и сжал ее в кулак. Халифа уставился на его пятерню, из которой медленно разгибался указательный палец. Умотанный дурачествами патологоанатома, инспектор собрался уже разразиться гневной тирадой в его адрес, но в этот момент палец Анвара резко дернулся и вернулся в согнутое положение.

– Имя злодея, – торжественно произнес доктор, – господин Акараб.

Он повторил странное движение пальца и воткнул его себе в ладонь.

– Акараб, – изумленно повторил за доктором Халифа. – Получается, что…

– Вот именно, – рассмеялся патологоанатом. – Нашего доброго Янсена ужалил акараб, то бишь – скорпион.

Он еще раз пошевелил пальцем, изображая скорпиона, виляющего хвостом, и повалился в кресло, зайдясь хохотом.

– Ну скажи, разве я тебя обманул? Разве у нашего отравителя не колючий конец? Ха-ха-ха!