Полтора десятка человек в специальных халатах и плотно прилегающих шапочках уже суетились на месте трагедии. Пожарные, таможенники, служащие похоронной конторы, бригада научной полиции и коллеги из судебной полиции Гренобля, Этан Дюпюи и Жослен Манжматен. Поздоровавшись с каждым по имени, Вик заметил своего напарника Вадима Мореля, который давал указания фотографу из службы криминалистического учета.

Морель плеснул ему крепкого кофе. Он всегда брал с собой термос, особенно когда от холода синели не только верхушки деревьев, но и кончики пальцев. Прихватив пластиковые стаканчики и поглубже засунув носы в шарфы, коллеги направились к дорожному ограждению. Их прозвали «В + B» – издали их можно было спутать: темноволосые, ничем не примечательные мужчины среднего возраста. Правда, Вадим Морель своей наружностью очень напоминал одну игрушку, из-за чего и получил свою кличку – Мистер Картофельная Голова: толстые губы, оттопыренные уши и огромные глаза, словно вырезанные из бумаги и прилепленные слишком близко к носу блюдца.

– Таможенники стояли в четырех километрах отсюда, перед Сент-Илером. Самый обычный контроль. Водитель на сером «форде» врезался в ограждение и оказался в овраге.

Вадим протянул Вику удостоверение личности. Квентин Роуз, восемнадцать лет, проживающий в Эшироле. Еще одно лицо, которое Вик включит в свой внутренний каталог. Вернув документ и глянув за ограждение, он среди тьмы различил внизу, в ярком свете, копошащихся, словно муравьи, криминалистов.

– Как они туда спустились?

– По тропинке, там, дальше.

Они подошли к машине с тонированными стеклами, правая передняя дверь которой была открыта.

Морель указал на предметы, лежащие в опечатанных пластиковых пакетах на сиденье.

– Валялись на полу с пассажирской стороны. Немного деньжат, «беретта» и мобильник с разбитым в хлам экраном. Но самое главное – в багажнике.

В багажнике потерпевшего аварию автомобиля находился женский труп, наполовину запеленутый в зеленый брезент. От сильного удара тело частично оказалось в салоне. Голова, повернутая к наружным галогенным светильникам, была засунута в прозрачный пластиковый пакет, перетянутый на уровне шеи широкой голубой резинкой. Красное, лишенное кожи лицо напоминало кипящую лаву, две орбиты словно бы ждали, чтобы в них вставили глаза. Тут же, в глубине багажника, находились канистры с моющими средствами, хлорка, ведра, половые тряпки, лопата и два мешка негашеной извести.

Вик приподнял брезент. Кисти обеих рук отсутствовали – их отрезали. Запястья же были туго обтянуты полиэтиленовыми пакетами, скрепленными, в отличие от головы, скотчем, а не резинкой.

– Вот мерзость! Мог бы предупредить.

Вадим Морель приветственным жестом приподнял свой стаканчик.

– У тебя такой вид, будто ты не выспался. Развод?

– Натали хочет оставить себе Мам-Ам. Нет, ты представляешь? Собака моя, а она хочет добавить ее в бесконечный список того, что и так уже у меня украла. Прекрасный итог пятнадцатилетнего брака!

– Не хотелось бы играть словами, но дай им палец, они руку откусят. Кстати, о руках. Если ты ищешь кисти, они вон там, в углу.

Вик слегка передвинулся, чтобы не заслонять себе искусственное освещение. Вдоль правого крыла, возле места для домкрата, он заметил плотный мешок, тоже перетянутый скотчем. Что-то вроде термопакета для замороженных продуктов.