– Что у него? – спросила я, садясь в кресло. Закидывать ноги не стала – все-таки мы в России, а не в Голливуде.

– Самодельная взрывчатка малой мощности. Магний, марганцовка… ну, ты понимаешь. – Я кивнула. – Хоть убей, не пойму, на хрена он ему? Ножом же проще или пистолетом. Большинство разбойных нападений совершается с помощью обычного оружия, а уж заказные убийства вообще обставляются как несчастные случаи. Зачем ему нужна была вся эта показуха? Где мадам?

– В машине. Привести?

– Можно. Нет, погоди пару секунд.

Шеф сегодня на удивление лаконичен. Правда, его можно понять: не успел приехать, как тут же встала острая необходимость разминировать какого-то придурка, да еще и жена с сыном при этом подвергались опасности. Было от чего разозлиться.

– Ее фамилия Беловицкая? – Я кивнула. – А, ну да, ну да… Вспомнил. Она звонила мне, – продолжал Родион Потапович, – на сотовик. В офис не звонила потому, что ей мои услуги посоветовал Андрюха Маковский, наш, как оказалось, общий знакомый. Он знал только номер моего личного мобильника. Черт, боевая баба, даром что за полтинник перевалило. Из отпуска меня выдернула…

– Мы беремся за это дело? – полуутвердительно спросила я. Впрочем, ответ был очевиден.

– Да, – кивнул Шульгин. – А теперь, Мария, прогуляйся по двору и приведи мне Беловицкую! – скомандовал он. – А я пока этим молодчиком займусь.

Он кивнул на парня, которого из помещения для приема посетителей перебазировали в личный кабинет Шульгина. Парень сидел, уткнувшись лицом в колени.

– Ну и долго ты молчать будешь? – по-отечески спросил Родион. – Учти, я терпеливый, сидеть будем до морковкиного заговенья, пока ты мне не расскажешь, кто тебе заказал нападение на Беловицкую.

– Я сам, – глухо сказал парень.

– Что – ты сам? Сам придумал взять взрывчатку, сам сделал ее, сам нашел Беловицкую, сам напал на нее? Так?

– Угу.

– Что – «угу»? – разозлился Родион. – Ну не мог ты сам это придумать, не мог!

– Почему не мог? Что я, дурак, что ли?

– Вот именно – дурак! Если б не дурак был, сейчас бы дома сидел да чай с плюшками трескал. Если ты сам все это придумал, то мотив мне хоть один назови! Ну? Я слушаю!

Парень горько вздохнул. Похоже, он страшно жалел, что вообще во все это ввязался.

– Маша, иди! – устало махнул рукой шеф. – Сил моих больше нет. Дурак дураком…

Я вышла. Конечно, не очень приятно, когда тобой вот так помыкают, но я вообще философски отношусь к жизни, потому и возражать не стала. Мной вообще можно помыкать сколько угодно, я не принципиальная… Бог с вами, тружусь на пользу Отечества, и ладно! К тому же кто сказал, что жизнь детектива – это всегда блестящие операции, погони, перестрелки и феномены разума и логики? Нет, в большинстве своем – это рутина и беготня по мелочам.

Но не успела я сделать и двух шагов с крыльца, как взрыв все-таки раздался.

Хотя звук только сначала показался взрывом. Оно и понятно – если от такого бабахающего звука у всех машин, которые находились поблизости, автоматически включилась сигнализация, то он не чем иным, кроме как взрывом, быть не может. Однако дом наш оказался абсолютно цел по одной простой причине: рванула не «зажигалка» паренька, которую в момент моего ухода вертел в руках Родион Потапович. Что-то круто бабахнуло во дворе.

Я бросилась туда, перескочив ступеньки. Махом преодолев сто метров, я оказалась возле своего любимого джипа «Чероки», который, увы, уже никогда не выжмет скорость сто восемьдесят, уходя от погони. В его бок – с той стороны, где находится бензобак, – неудачно вписался чей-то «Харлей Дэвидсон».