Сзади в него вцепилась чья-то рука. Не оглядываясь, Святой ударил каблуком по голени схватившего его человека и той же ногой подсек под колени приготовившегося к прыжку Баклана. Тот отлетел на стекло, но Святой сгреб его за отворот куртки и толкнул в первого нападавшего. Бесформенной кучей парни повалились под колеса машины.

В следующий миг на Святого бросился малолетка, размахивая ножом и подбадривая себя яростным криком. Дальше все напоминало балет. Святой резко пригнулся, распластавшись по асфальту, выбросил ногу в сторону и подставил орущему психу подножку. Тот споткнулся, полетел вперед, широко махая руками, и впечатался мордой в фонарный столб.

Неожиданно стало тихо.

Святой медленно огляделся, дернул шеей, словно поправляя воротник, шагнул к Глаше и протянул ей руку. Девушка смотрела на него снизу вверх с нескрываемым страхом. Бандиты валялись вокруг.

– Где вы научились так драться? – хрипло спросила Глаша.

– В тюрьме, – просто ответил он.

Глаша громко сглотнула.

– А с ними что?

– Жить будут.

Девушка бросила быстрый взгляд на бугая, похожего на чучело. К нему возвращалось сознание. Казалось, он пытается встать, только никак не поймет, где верх, где низ. Его ноги беспомощно елозили в разные стороны, стараясь нащупать опору. Малолетка у столба не подавал признаков жизни. Двое из куча-мала… Глаша прищурилась. Так и есть. На асфальте валялся только один. Второй исчез.

Святой проследил за ее взглядом.

– Удрал?

– Боюсь, что да. Могу поспорить, что он унес с собой мою сумку.

Святой цепко огляделся по сторонам и кивнул.

– Мне жаль, – сказал он без выражения.

Он помог Глаше подняться на ноги и ждал, пока она пыталась привести себя в порядок. Ее усилия на этот счет были так же бесполезны, как попытки вычистить армейский туалет зубной щеткой. Порванную и перепачканную одежду можно было только выбросить. В таком виде ее не пустили бы ни в один вид транспорта, к тому же ключ от квартиры остался в похищенной сумочке.

– Вот черт, – пробормотала Глаша сквозь зубы, стараясь не смотреть на своего неожиданного спасителя.

– Куда вас отвезти? – спросил он.

– Понятия не имею, – огрызнулась она и тут же смутилась. По идее, она должна была испытывать к нему чувство благодарности. Ведь он уже дважды спасал ее. Но она благодарности не испытывала. И все же вежливость взяла верх. – Ключи уперли вместе с сумкой, – пояснила она помягче.

– Разве вас никто не ждет дома?

– На мужа намекаете?

– Почему? Родители. Может быть.

Вопрос отчего-то не понравился Глаше, и она не ответила.

– Пойдемте в машину, – вздохнул Святой, – на вашей одежде столько прорех, что вы простудитесь.

– Какая забота! – фыркнула Глаша.

– Здравый смысл. Хватит капризничать, у меня нет лишнего времени на уговоры.

– Ну и катитесь себе. Я сама о себе позабочусь!

– Без денег, без ключей, в изодранной одежде?

Глаша понятия не имела, что делать, но одно знала твердо: садиться в его машину она не хочет. Этот тип прикидывается добреньким, но сам-то он откуда здесь взялся? Не иначе, следил за ней. А зачем? Может, вообще все подстроено: и драка, и нападение, и кража!

Тем временем Святому надоело ждать, он протянул руку и схватил ее за локоть. Глаша дернулась в сторону.

И тут они услышали громкий крик, несущийся откуда-то сбоку. Крик напоминал вой пожарной сирены и рев раненого носорога одновременно.

Обе головы повернулись в ту сторону. Глаша охнула. Прямо по газону на них неслась женщина. Полы ее плаща развевались, в руке она крепко сжимала увесистую сумку, которой угрожающе размахивала.