– Вот только она хихикала в течение всего сеанса, – вздохнула Элен, а ее мать подала ей бокал белого вина, не спрашивая, чего хочет дочь; кстати, Элен предпочла бы сейчас апельсиновый сок.

– Идите-ка сюда, Патрик, поговорим о чем-нибудь разумном, – сказала Мел. И похлопала по табурету рядом с собой. – Элен говорила, что вы геодезист, это так? У моего деда была потрясающая коллекция старинных карт, он оставил ее мне. Думаю, самая старая датируется примерно тысяча восемьсот двадцатым годом.

Патрик отставил стакан с пивом и заговорил своим обычным, нормальным голосом:

– Неужели?

Мел жестом приказала Патрику сесть рядом с ней и придвинула к нему тарелку с хлебом и семгой. Элен видела, как постепенно расслабились плечи Патрика, когда Мел спокойно заговорила с ним, переводя разговор в мужское русло, на почву фактов, где тот чувствовал себя вполне уверенно.

Элен всегда думала, что из Мел могла бы выйти весьма дипломатичная жена, потому что она обладала даром изящно и с пониманием говорить на любую тему.

Хотя сама Мел нашла такое определение весьма женофобским. «Я могла бы стать дипломатом, большое спасибо» – так она говорила.

– Идем-ка поможем твоей матери. – Филиппа схватила Элен за руку.

– О Пип, как это мило с твоей стороны! – откликнулась Анна, все еще не сводя фиолетовых глаз с Патрика.

– Милая, он просто восхитителен! – заявила Филиппа, как только они очутились в идеально чистой кухне Анны. – Могу поспорить, он принадлежит к типу сильных и молчаливых мужчин, ведь так? Я просто вижу его где-нибудь на вершине горы с геодезическим оборудованием, и он щурится на солнце.

– Нет, – ответила Элен, хотя ей хотелось бы видеть Патрика именно таким. – Ничего похожего, совершенно. Он очень даже разговорчив, когда у него есть возможность поболтать. И в основном Патрик занимается подготовкой площадок для строительства домов.

– Ох, быть молодой и влюбленной! – с тоской произнесла Филиппа. – Обожаю быть влюбленной. Я всегда так худею от этого!

– Помню, как ты сидела вот в этой кухне и говорила нам с Джулией: «Ох, быть молодой и влюбленной…», нам тогда было по семнадцать, – заметила Элен. И немного помолчала. – А значит, ты была не старше, чем я сейчас!

– Кстати, о Джулии, – вмешалась ее мать. Ей никогда не требовалась чья-либо помощь, и она как раз заканчивала последние приготовления, изящно раскладывая закуски на огромных квадратных тарелках. Белых, конечно же. Все пахло просто божественно, но не оставляло сомнений в том, что Патрик предложит купить пиццу на обратном пути, а Филиппа уже тянулась к корзинке с хлебом. – В субботу я виделась с ее матерью на занятиях йогой. И она сказала, что у твоего нового друга имеется какая-то преследовательница.

– Сарафанное радио работает безупречно, – пробормотала Элен.

Ей иногда казалось, что она так и не покинула пределы маленького закрытого мирка частной школы, когда матери ее подруг состояли в одном и том же комитете.

– Преследовательница! – Филиппа вытаращила глаза. – Как интересно!

– Ох да, это будет более чем интересно, Пип, когда мою дочь найдут мертвой в какой-нибудь канаве. – Анна произнесла это, засунув голову в огромный холодильник.

– Это что, его бывшая любовница? – продолжила Филиппа, не обратив на Анну внимания. – Женщина, которую он бросил? Или просто какая-то случайная маньячка, которой он показался симпатичным?

Анна выбралась из холодильника и поставила на кухонную стойку бутылку с ароматическим уксусом, стукнув ею с излишней силой.

– Эта особа проявляет какую-то склонность к насилию? – спросила она. – Патрик обращался в полицию?