– А у Вали – трали-вали! – игриво парировала она и тряхнула водопадом каштановых волос. В мочках её ушей заиграли любимые Пашкины серьги с камнями «Блэк Стар».

– Ух ты! Красота какая!

– Нравится?

Нателла с восхищением и плохо скрываемой завистью смотрела на светящиеся перекрестия в чёрных камнях.

– Ещё бы!..

Валентина убрала волосы назад и неторопливо вынула серьги.

– Держи, подруга! Когда ещё поедешь за границу, а это только там можно купить. Я брала в Индии. Тебе будет к лицу. Это любимые, Пашенькины… – Валентина с хитрецой намекнула на понимание пикантной ситуации, видя и зная, как Серебровская во всю старается завладеть вниманием её парня.

Нателла торопливо воткнула себе в мочки серьги, словно опасаясь, что Валентина раздумает. Та спокойно и величественно наблюдала за своей гипотетической соперницей.

– Хм, я же говорила – идёт! Да, Пашенька?

Тот дёрнулся, всё его существо выражало протест. Это действительно были его любимые серьги. Он их помнил с того часу, как они встретились.

– Пашенька, любимый мой! С прошлым надо расставаться легко! – Валентина ослепительно улыбнулась, нежно коснулась его руки и прищурила бездонную зелень своих кошачьих глаз. – Ну, что я их буду всю жизнь носить? У меня этих побрякушек!.. Кстати, Нателла, это носится вместе! – Валентина сняла с пальца перстень с таким же камнем. – Гарнитур есть гарнитур!..

Серебровская, горя глазами, попыталась надеть подарок на безымянный палец. Перстень был великоват.

– Подружка моя! У меня ручищи-то воздушницы! Ты его на свой средний пальчик пристрой, будет впору.

Нателла подняла кисть, любуясь подарком и игрой камня.

– Ну, как, Жар-птичка? – она обратилась к Пашке, излучая неподдельную радость.

– Впечатляет… – без энтузиазма отозвался тот.

– Спасибо, Валечка! Можно я тебя поцелую? – она благодарно чмокнула воздушную гимнастку в щёку. – У-у! Какой коттон! – руки Серебровской прошлись по джинсовой курточке Валентины. – «Лэвис»?

– Ну что ты! Бери выше – «Вранглер»! Покупала во Франции. Только у них там называют этот материал «деним».

– Счастливая! По забугорью ездишь!

– «Ангелы» – это имя! Мы нарасхват. За нами импресарио в очереди стоят! – похвасталась Валентина. Собственно, так оно и было, она нисколько не преувеличивала. – Расти, подружка быстрее, номер делай, выпускайся и вперёд – к капиталистическому счастью! А это тебе на память, за отличный просмотр. Номер у тебя получается недурной. Поездишь со временем. Папашка, отчим твой, надеюсь, тоже к этому руку приложит. – Валентина сняла с себя куртку и протянула Нателле. – Примерь! Думаю, будет впору, ну может чуть великовато, подошьёшь. У меня сегодня аттракцион щедрости!..

Нателла в который раз сверкнула глазами.

– Столько подарков сразу! Неудобно как-то!

– Бери, говорю, неудобно ей! Неудобно такой цирковой красотке, как ты, в крашенной под «Монтану» юбке ходить! Брюки потом подарю. Кстати, у меня под ними гипюровые французские трусики – закачаешься! Но снять не могу, извини…

– Девчонки! Я вам тут не мешаю? – Пашка всё это время стоящий истуканом, решил напомнить о себе.

– Ну что ты, любимый наш! Кому может помешать такой мужчина, как ты, правда, Нателла? – Валентина снова устремила свои невидимые стрелы в сторону Серебровской. Та опустила глаза, всеми силами пытаясь скрыть живущие в ней чувства. – Ребята! Радуйтесь! Сколько той жизни!..

– Стоп! Стоп! Вячеслав Михайлович, дорогой мой! Ну кто так сидит на лошади! Вы же граф! Голубая кровь! Так сидят на… – режиссёр в сердцах чуть было не сказал «на унитазе», но, пощадив самолюбие известного киноактёра, закончил свою мысль более сдержанно: – На диване, в мягких тапочках, и смотрят футбол. Вы же говорили, что ездили на лошади!