Не в пример репортеру, неведомые существа удалялись неторопливо, решив, очевидно, что выполнили свою задачу на сегодня.

– Обалдеть! – воскликнула Савитри. – Не каждый день видишь, как главный поставщик новостей во всех колониях наложил в штаны от страха.

– И впрямь смешно, – согласился я. – Хотя, если начистоту, я уверен, что мог бы прожить долго и счастливо до самой смерти, не видя этой сцены, и считал бы, что ничего не потерял.

– В таком случае вы получили бесплатную ложечку перца к вашей долгой и счастливой жизни, – сказала Савитри.

Мы сидели в моем кабинете. Назавтра мне предстояло окончательно покинуть Гекльберри. Савитри устроилась за столом в моем кресле, я притулился на одном из стульев для посетителей.

– Ну и как тебе обзор из этого кресла? – осведомился я.

– Обзор замечательный. Вот только сидеть в нем очень неудобно. Такое впечатление, что какой-то лентяй своей задницей промял и перекосил его до невозможности.

– Ты в любой момент можешь заказать новое кресло.

– О, конечно, администратор Кулкарни будет просто счастлив выложить столько денег на новую мебель для меня. Он всю жизнь считает меня главным смутьяном в селении.

– А ты и есть главный смутьян, – сказал я. – Это, между прочим, основная обязанность омбудсмена.

– Насколько мне известно, омбудсмен должен не устраивать неприятности, а улаживать их, – заметила Савитри.

– Что ж, мисс Буквоедка, пусть так и будет, – ответил я, – если уж вы решили придираться.

– Какое прекрасное имя! – Савитри принялась раскачиваться в кресле. – К тому же я всего лишь помощница смутьяна.

– Уже нет. Я рекомендовал тебя Кулкарни на должность деревенского омбудсмена, и он согласился.

Савитри перестала раскачиваться.

– Серьезно? Вы заставили его согласиться?

– Не сразу, – признался я, – но я постарался говорить убедительно. И доказал ему, что таким образом ты, по крайней мере, будешь обязана помогать людям, а не просто надоедать им.

– Рохит Кулкарни… – протянула Савитри. – Какой прекрасный человек…

– Должен признать, что у него действительно есть кое-какие недостатки, – согласился я, – но он в конце концов на самом деле согласился. Тебе стоит сказать «да», и это место твое. Вместе с креслом.

– Что-что, а это кресло мне точно не нужно, – заявила Савитри.

– Как хочешь. Но в таком случае у тебя не останется ничего на память обо мне.

– И работа эта мне тоже не нужна.

– Что?

Я не мог поверить своим ушам.

– Я сказала, что эта работа мне не нужна. Как только я узнала, что вы уезжаете отсюда, я отправилась искать новую работу. И нашла ее.

– Какую же?

– Тоже помощником.

– Но ты могла бы стать омбудсменом.

– Ну да, хороша вершина карьеры – омбудсмен в Новом Гоа! – воскликнула Савитри и лишь потом заметила недовольство на моем лице: как-никак, это была моя работа на протяжении многих лет. – Только не обижайтесь. Вы взялись за эту работу после того, как повидали вселенную. А я всю жизнь провела в одной-единственной деревушке. Мне тридцать лет. Пора выбираться отсюда.

– Ты нашла работу в Миссури-Сити? – предположил я.

Так называлась столица нашего района.

– Нет.

– Я уж и не знаю, что подумать, – протянул я.

– Всем известно, что это ваше обычное состояние, – заявила Савитри и поспешно продолжила, чтобы не дать мне вставить слово: – Теперь я буду работать на другой планете. В новой колонии, она называется Роанок. Вы могли где-нибудь случайно услышать о ней.

– Н-да, теперь я на самом деле ничего не понимаю.

– У той колонии вроде бы будут двое руководителей, – доверительным тоном сообщила мне Савитри. – Я попросила одну из них взять меня на работу. И она согласилась.