Затем обработал подошвы ботинок кислородным отбеливателем. Надо будет завтра отъехать подальше от дома и бросить их в ящик для пожертвований в какой-нибудь захолустной деревушке.
Подхватив пакет с одеждой и куртку, в которой сделался убийцей, он вышел на улицу. Во дворе никого не было, холодный ночной воздух уже попахивал дымком. В полутемных гостиных окрестных домов люди, сидя у каминов, наслаждались обволакивающим теплом своих уютных очагов.
А его костер будет другим – похожим на погребальный!
Он бросил одежду в бочку, в которой обычно сжигал сухой лист и прочий природный мусор. Хлопчатобумажные ткани быстро занялись огнем, да и горели хорошо.
Не прошло и пяти минут, как пламя пожрало все «топливо» и почти угасло. Подбросив немного сухого хвороста, он дождался, пока угли не превратились в золу. Когда последний тлеющий уголек полыхнул оранжевым язычком пламени и, тут же померкнув, рассыпался в прах, ярость в его сердце улеглась.
Все было кончено.
Теперь никто не стоял у него на пути. На пути к той жизни, на которую он имел полное и безоговорочное право. К жизни, которая стоила ему таких трудов и затрат. К жизни, которую он заслужил.
И никому не стоило становиться снова на его пути!
Глава пятая
Бри съехала с федеральной автострады. А еще через несколько минут она миновала указатель на Грейс-Холлоу и выудила из бардачка пачку антацидов.
Так было всегда. Стоило ей оказаться в родном городке, и Бри ощущала странный, ситуативный сюрреализм происходящего и… легкое, но неприятное подташнивание.
После звонка сестры Бри наскоро дописала отчеты, взяла отгулы на два дня, договорилась с соседкой, чтобы та кормила ее кошку, упаковала дорожную сумку и в два часа ночи села в машину, взяв курс на север. Пять часов Бри проехала на автопилоте. А на подъезде к Грейс-Холлоу знакомый пейзаж вернул ее в детство. То самое детство, которое она всеми силами старалась забыть.
Бри предприняла еще несколько попыток дозвониться сестре. Но каждый раз телефон Эрин переключался на голосовую почту, и чувство тяжести в груди Бри усиливалось.
В то же время именно тревога не давала ей заснуть.
Бри глотнула холодный кофе. Ее сестра жила в северной части штата Нью-Йорк, на участке площадью в четыре гектара. Эрин хотелось, чтобы ее детям хватало простора для того, чтобы бегать, резвиться и – при желании – даже выращивать животных. Иными словами, делать все те вещи, которых ее саму лишила в детстве гибель родителей.
Разные люди – разное восприятие и разное отношение к событиям. Бри тоже лишилась всех этих вещей, но она истово желала исключить из своей жизни все то, что ей – хотя бы отчасти – напоминало о детстве. Впрочем, Бри была старше и, в отличие от брата или сестры, сохранила более ясные воспоминания. В памяти Эрин зафиксировались лишь обрывки их прежней жизни, но ничего из событий той страшной ночи, что так немилосердно разрушила их семью. А Адам и вовсе был тогда младенцем. Он вообще не помнил родителей.
Бри сверила маршрут с навигатором GPS. Она была у сестры только два раза. Заметив почтовый ящик, похожий на черно-белую корову, Бри свернула на подъездную аллею. Изрытое колеями гравийное покрытие застилал толстый слой обледеневшего снега. За домом показалась маленькая красная конюшня. Выгон ограждала колючая проволока. В последний раз Бри приезжала сюда летом. И тогда здесь все утопало в зелени. В памяти Бри всплыли яркие цветы и лошади, пощипывавшие траву. Очаровательная и умиротворяющая картина… Сейчас же все казалось пустынным и унылым.