Ее взгляд наполнился воспоминаниями, она провела рукой по темной отделке и тут же, быстро отдернув руку, продолжила:

– Полотенца вы найдете в ванной. Попросить миссис Клейн приготовить что-нибудь на обед?

– Не стоит, – ответил Рекс. – Мы перекусили в Лондоне.

Я подошла к боковому окну и взглянула на рощицу вдали. По изумрудно-зеленым листьям бегали разноцветные пятнышки – розовые, красные и даже белые. Эффект получался изумительный.

– Понятно, – проговорила миссис Диллоуэй, поворачиваясь к двери.

– Погодите, – попросила я. – Этот сад такой прелестный. А деревья там, вдали – это камелии, верно?

Миссис Диллоуэй поджала губы.

– Да.

– Я никогда не видела их в таком количестве, – сказала я и помолчала, чтобы полюбоваться дивными растениями. Сезон их цветения, конечно, уже прошел. Одни цвели раньше, другие позже, но подавляющее большинство камелий прекраснее всего ранней весной, при свежей бодрящей погоде. Но и по нескольким оставшимся цветкам было легко представить сад на пике его великолепия, подобно раскрашенным розам Дамы Червей из «Алисы в Стране чудес».

– Все, я могу идти? – коротко спросила миссис Диллоуэй.

Похоже, она не привыкла к разговорам.

Я кивнула и повернулась к окну.

Рекс обнял меня рукой за талию и пристроился рядом. С озорной улыбкой он сделал жест в сторону кровати красного дерева с идеально разглаженным пуховым одеялом.

– Теперь я лорд, а ты леди этого дома.

Я отстранилась и быстро проговорила:

– Не теперь, милый. Нам еще столько вещей распаковывать.

– Угу, – обиженно хмыкнул он и, усевшись на кровать, стал теребить воротник рубашки.

Как бы мы ни были счастливы и как бы ни любили друг друга, всегда у нас в комнате будет огромный слон, который преследует нас повсюду, напоминая о том, что Рекс хочет детей, а я не хочу. Я слабо улыбнулась.

– Да к тому же эта домоправительница слоняется рядом… – Я поцеловала его в щеку. – Давай вечером?

Рекс широко улыбнулся.

– Это место идеально для твоих изысканий, – сказала я, меняя тему. – Ты заметил ту жуткую старую черную лестницу, когда мы поднимались?

– Да. Это для слуг?

Я кивнула:

– В старых фильмах ужасов убийца всегда убегает по такой лестнице.

– В этом доме явно чувствуется дух Альфреда Хичкока, верно? – Муж повесил свой пиджак на стул. – Я не мог поверить, что мои родители купили его за сущие гроши – и вместе со всей мебелью.

– А что за слухи ходят об этом доме? – спросила я, глядя на портрет сурового с виду, но красивого мужчины. – Очень странно, что хозяева продали все свои семейные реликвии.

Рекс пожал плечами:

– Насколько я знаю от мамы, лорд Ливингстон умер в шестидесятые годы, и миссис Диллоуэй осталась ухаживать за одним из его сыновей. Бедняга страдал от осложнений после детского заболевания. И его состояние все время ухудшалось.

– Так он умер?

– Да. В прошлом году, и тогда семья выставила дом на продажу. Мама говорила, что это была невероятно странная сделка. Юрист, занимавшийся продажей, настаивал, чтобы вся мебель и произведения искусства остались в доме.

– Тут что-то не то… Какая-то тайна, – сказала я, проводя рукой по краю стола красного дерева. – Думаешь, у семьи были какие-то сентиментальные привязанности?

– Думаю, нет, – ответил он. – Отец рассказывал мне про одного из наследников. – Рекс почесал в затылке, словно вспоминая подробности. – Он несколько лет, вплоть до своей смерти, не разговаривал со своим отцом. Наверное, какая-то семейная распря.

Мне вспомнились слова шофера такси про этот дом.

– Рекс, ты думаешь, здесь что-то произошло?

– Кто знает? – ответил он с легкой усмешкой. – Может быть, домоправительница припрятала в подвале кучу трупов.