Зато цела. И вроде даже без ожогов обошлось.

– Сп-пасибо, – тихо буркнула я. – Наверное…

И громко чихнула.

Тишина, воцарившаяся после предупреждения об огне, взорвалась нестройными смешками, которые вскоре подхватили все присутствующие на полянке.

Я же смотрела лишь на Ивана. Он, отряхнув ладони о штаны, глянул на меня без тени веселья.

– Прости, – сказал он так тихо, что услышать его смогла лишь я. – Забылся. Думал, подхвачу тебя повыше, не зацепит пламя.

Я кивнула. Уж кто-то, а он точно мне зла не желал. Не после того спасения в лесу. Если кому и могла я доверять здесь, то только Ивану.

– Всё хорошо, не переживай, – успокоила я его. – Теперь можно отдохнуть? Или нужно ещё как-то доказать, что я девушка приличная?

Ну, совсем без сарказма не вышло, что поделать. Иван смутился от моих слов, чувствуя за собой вину.

– Только ежели сама пожелаешь… Скоро девки венки пускать по реке будут.

Венки! Точно. Была ж такая традиция.

– Ты же принесла с собой венок? – уточнил Иван, заглядывая мне в глаза.

Я невольно коснулась волос на макушке. Мы с подружками мало смыслили в обрядовых традициях. Давно ещё читала, что каждый цветок в венке на Ивана Купала что-то своё значил. Но кто ж всё упомнит? Поэтому сплели из того, что было под рукой, – в основном полевые да лесные цветы. Вот только пока я из одного мира в другой скакала, пока по лесу бегала от волка да за жар-птицей, украшение своё традиционное ожидаемо потеряла.

– Потерялся? – понимающе заметил Иван. Я лишь кивнула. – Не печалься, придумаем что-нибудь. Сейчас схожу к Марьянке…

– Только не к ней, – быстро проговорила я и прикусила губу. Ну вот, опять язык вперёд разума убежал.

Иван несколько мгновений соображал. Смотрел на меня и прикидывал, отчего гостья иноземная так против его сестрицы названой настроена. И, видимо, так ничего и не придумал. Вздохнув, смирился с моей чудаковатостью и примирительно сказал:

– Хорошо, Алеську попрошу. Она девка добрая, жалостливая. Скора на подмогу.

Я улыбнулась. Алеська так Алеська. Я и без венка бы прожила, но раз тут так чтут традиции, лучше не выбиваться из общества. И без того довольно внимания к себе привлекла.

Иван оставил меня возле пустого бревна, а сам отправился на поиски венка. В этот раз не говорил про то, чтоб никуда не ходила. Видимо понял, что теперь я точно не сбегу. По крайней мере, сегодняшней ночью. Хватит, набегалась уже.

А с жар-птицей поговорю позже. Уж точно не на этой полянке, где постоянно чувствовала на себе тяжёлые взгляды односельчан Ивана.

Когда мы вышли к берегу реки, совершенно неожиданно для меня открывшейся прямо посреди густого леса, я смогла лишь восхищённо ахнуть. Усталость моральная и физическая отступила перед первозданной красотой природы.

Глубокие воды широкой реки казались чернильными под звёздным ночным небом, и лишь изумительная дорожка света – отражение луны – украшала собой эти тягучие воды. По ту сторону реки угадывались очертания каменистого и совсем не гостеприимного берега. С нашей же стороны к воде вёл мягкий склон с невысокой травой, а у самой кромки реки я заметила гальку. Ну как заметила – едва не навернулась на этой самой гальке и чуть не потеряла венок, который мне с таким трудом раздобыл Иван. Заодно ополоснула лицо и шею от бурой земли, чтобы не совсем уж замарашкой обряд творить.

К слову, венок был настоящим произведением искусства. Пускать его по воде было жалко, но не засушивать же. Я лишь с нежностью погладила неизвестные мне цветы с нежно-розовыми, бархатисто-алыми и белоснежными лепестками. Непосредственно перед опусканием венков в воду девушки закрепляли на своих цветочных украшениях небольшие тонкие свечи, поджигая их лучиной. Мой венок тоже украсили подобным образом, осталось лишь опустить его в реку.