– Ты чего убежала? Мы не закончили с тобой. Еще замер и штраф, помнишь?

Я напряглась, нервно улыбнулась.

– Какой замер? Я согласия не давала.

– Так положено, – словно недалекой, решил объяснить мужчина. – Каждый колдун находится под контролем Смотрящих, даже самый слабый. С кочевниками или странниками сложнее, за ними не побегаешь, к тому же они за пределами, на Путях, считай, не в Надмирии. Так что идем, я из-за тебя смену не могу сдать. Домой хочется… и жрать охота, – последнее он сказал едва слышно самому себе, словно уже смирился со сложившимися обстоятельствами и приготовился еще месяц не есть.

Я засунула руку в сумку, нащупала завернутое в ткань мясо и протянула голодающему. Мне не жалко. Если растянуть, то запасов на пару дней хватит.

– Что это?

– Попробуйте, вкусно.

– Спрячь и не смей ничего подобного предлагать, – отчитал он громко и добавил: – Шагай за мной, кочевница. Ребята, я забираю ее, спасибо за содействие.

Я пожала плечами, положила сверток обратно, встала. Даже не посмотрев на постовых, последовала за писарем. Думала, сейчас пешком отправимся к зданию жандармерии, однако мужчина вскоре свернул к пустой платформе с ярко светящимся белым фонарем и протянул руку:

– Давай то твое, что вкусно.

– О, передумали?

– Давай уже, раз предложила, – нервно обернулся мужчина, опасаясь, что кто-то заметит нас.

Вокруг было пусто, темно. Силуэты столпившихся вокруг домов настороженно взирали на нас приглушенным желтым светом окон. Тишина накинула на округу свой полог. Зыбкая, готовая взорваться от малейшего шороха.

– Не брезгуете? – не удержалась я от колкости, доставая сверток.

– Попробовала бы ты двое суток не поесть с такой загруженностью и не на такое… М-м-м, вкусно.

Я пожала плечом, зацепилась взглядом за опускающийся вагончик. Издавая противный повторяющийся писк, он завис перед нами, призывно распахнул двери и мигнул изнутри голубыми огоньками. Конструкция выглядела не особо надежной. Я не доверяла современным изобретениям, привыкла полагаться на свои ноги, руки… В общем, на себя.

– Идем, не стой.

Не признаваться ведь в собственном страхе. Я помассировала за спиной пальцы, заметила выехавший из панели кабины си-кристалл.

– Здесь платить еще надо?

– Всего тик.

– Дорого.

– Конец цикла, – сказал жандарм, будто это все объясняло, и подтолкнул меня в спину.

Он приложил ладонь к пожирающему силу камню, мерцающая преграда на входе пропала. Я повторила действия Эдара. Почувствовала кожей, как ее проткнули тысячи тончайших игл. Нечто невидимое глазу потянуло на себя мою силу, отобрало. Я отдернула руку и, глянув на указательный палец, напомнила себе, что теперь у меня должно быть девять тиков. Придется удерживать это количество чуть ли не… два с половиной часа. Сложно! С одним делением намного проще. Использовал – и потом целые сутки «пусто». Здесь же высчитывай, контролируй.

Вагончик тронулся. Сверху затрещало. Я сжала поручень, обреченно плюхнулась на свободное сиденье и посмотрела в окно, уговаривая себя не бояться. Дома стали отдаляться. В опустившихся на Наарин сумерках удалось рассмотреть силуэты крыш. Город постепенно превратился в скопление мигающих огоньков, стал причудливым отражением неба с созданными самой природой далекими пульсарами.

– Красиво, правда? – вторгся в мое наблюдение писарь.

– И покрасивее видала, – сложив руки на груди, оторвалась я от окна.

Мы пересекли центр, несколько раз остановились. Вагончик опускался вниз, к погруженным в полумрак улицам, освещенным чередой фонарей, принимал в себя новых пассажиров, снова поднимался и двигался по натянутому канату. Поездка оказалась волнительной. Мне приходилось напоминать себе, что каждый день люди катаются на этом чуде современности, а потому ничего страшного в нем нет. Подумаешь, скрипит немного. Да, качается. Все надежно и тысячу раз перепроверено. А если упадем… так не упадем ведь!