– Что тебе, жалко? Пусть поиграет… – и заворковал, обращаясь к всхлипывавшей малышке. – Мама не хочет делиться игрушкой. Жадная мама…

– Однажды она все равно достанется ей, – усмехнулась Ольга, думая о своем. – Только позже, когда подрастет и поймет, что с ней делать.

Сейчас, проезжая на темном тонированном автомобиле границу Азербайджана и Турции, в ожидании, когда пограничники проверят документы и пропустят кортеж, Ольга то и дело косилась на каштановую макушку дремавшей в детском автомобильном кресле девочки. Она и в самом деле была очень похожа на Николаса – та же открытая улыбка, те же глаза цвета морской волны. Уже сейчас было ясно, что в будущем Мария станет красавицей. Но вот несгибаемый характер и стальную волю все-таки унаследовала от матери.

До сих пор она жила так счастливо, как только может жить ребенок двух обожающих его богатых родителей. И Ольга бы все отдала, чтобы эта идиллия продлилась, как можно дольше. Но теперь они возвращались в Турцию, и все должно было измениться. Как – было пока не понятно. Но Ольгу, когда она смотрела за окно, наконец, двинувшейся машины, не отпускало тревожное чувство.

Олег Рогов закрыл на рабочем компьютере папку с фотографиями, поднялся из-за стола в своем кабинете и открыл шкафчик, располагавшийся позади. Тут, в центральном отделении, стоял хрустальный графин с коньяком, разнокалиберные бутылки с другим алкоголем, стаканы и рюмки. Обыкновенно Олег открывал заветный шкафчик, когда хотел угостить оказавшихся у него в кабинете высокопоставленных посетителей или друзей-коллег. Разрядить обстановку, перевести деловое общение на более неформальный, расслабленный уровень. Но сегодня в кабинете он был один.

Олег достал графин, вытащил круглую стеклянную пробку, сжал ее в кулаке, вдохнул исходящий из горлышка терпкий коньячный аромат. Затем, подумав, убрал графин обратно, пошарил на полке и достал из дальнего угла бутылку обычной водки. Плеснул в стакан сразу на треть, залпом осушил его, крякнул, поморщился. Затем вернулся за стол, где, в ноутбуке, и содержались проклятые фотографии, заставившие его, серьезного взрослого мужика, полковника ФСКН, пьянствовать посреди рабочего дня. Фотографии, на которых Ольга Котова выходила из машины вместе со своим любовником Николасом Бериша, державшим на руках их годовалую дочь.

Как могло получиться, что гребаная Фараонша снова от него ускользнула? Ведь на этот раз, казалось, все было на мази. Да, упрятать Котову за ее наркоторговлю не представлялось возможным, слишком высоко забралась за последние двадцать лет норовистая соплячка. Но у Рогова на руках было заявление о похищении человека, гражданина Евросоюза. И не было никаких сомнений в том, что организовала это похищение она. Просто невероятно, что ей опять удалось выйти сухой из воды.

Два года назад Олег Рогов был очень удовлетворен встречей с родителями Николаса. Он успел вовремя, вылетел в Лондон сразу из Греции и застал чету Бериса-Казантакис, только что узнавшими об исчезновении единственного сына и пребывавшими от этой информации в полном шоке. По счастью, их адвокат во время встречи застрял на дороге, кто-то, как по заказу, въехал в его машину, и Олег смог завязать разговор с Бериша до его приезда. Ему отлично удалось мягко и ненавязчиво запугать эту задиравшую нос леди и убедить ее написать заявление о пропаже сына. А когда на пороге объявился семейный юрист мистер Уокер, Олежек уже спешил обратно в гостиничный номер. Для чего сдался Котовой серфер-археолог было пока не ясно, но выяснение этих подробностей можно было оставить на потом. Сейчас главным было начать розыск, в результате которого Ольгу можно будет призвать к уголовной ответственности. А там, глядишь, и повязанные с ней сильные мира сего пересмотрят их отношения и решат, что впрягаться за русскую преступницу, которую схватил Интерпол, им не так уж и интересно. Тем более, в Турции, где последние годы проживала Котова, очень своевременно началась политическая заварушка, и министр, оказывавший Фараонше покровительство, в мгновение ока лишился должности и сам едва унес оттуда ноги.